— Что… Что я сделала? — плача, простонала Бригида.

Тяжелый испанский чепец, и полные огня волосы девушки рассыпались вокруг ее головы, как нимб, придавая ей лик святой.

— Ничего, любовь моя, ты ничем не провинилась… Это я… Моя вина, — тихо сказал Филип. — Я не могу… Не могу сделать это с тобой, но не спрашивай… Не спрашивай, почему. — Он вновь поднялся на ноги, достал из внутреннего кармана камзола крошечный нож, сделал довольно глубокий порез на внутренней части своего бедра и нанес кровь, которая полилась из раны, между бедер Бригиды. Тонким ручейком эта кровь пробежала вниз по белой коже девушки и впиталась в белую мягкую простынь кровати.

— Зачем это? — пролепетала Бригида, приподнявшись на локтях и хмуро наблюдая за действиями супруга.

— Теперь, если я погибну, мои родители не смогут лишить тебя вдовьей доли. Отныне наш брак официально комсумирован, и все будут ждать, что ты понесешь моего ребенка, — объяснил Филип, отходя к комоду. Открыв один из ящиков, он достал чистую рубаху и приложил ее к своей ране, желая остановить кровь.

— Но к чему этот обман? Вы ведь прекрасно понимаете, что никакого ребенка не будет, — допытывалась изумленная миссис Нортон.

— Это не имеет значения, главное, наш брак полностью официален… Если я не вернусь с войны… — Филип взглянул на свою красавицу-супругу, и его сердце сжала ледяная ладонь. — Если я не вернусь, — твердо повторил он, — тебя будут уважать и ценить, как одну из Нортонов, и ты снова сможешь выйти замуж… И… — Филип замешкал: то, что он желал сказать, казалось ему ужасно постыдным, но ему удалось перебороть свой стыд, и он продолжил: — И тогда все будут знать, что Филип Нортон был не только смелым воином, но и верным супругом и нежным любовником. Ты ведь скажешь это нашим матерям и Альеноре, любовь моя? Прошу: не покрывай меня позором. Пусть правда о моем преступлении и моей слабости уйдут вместе со мной.

— О каком преступлении вы говорите, супруг мой? Если у вас имеется тайна, вы можете поделиться со мной, и я клянусь, что не расскажу ее никогда и никому, — несмело спросила Бригида, недоумевая, что он имел в виду: его слова звучали так таинственно.

— Ты скажешь им? — вместо ответа услышала она и поняла, что Филип никогда не расскажет ей свою тайну.

— Как вы пожелаете, мой дорогой супруг… Но умоляю вас: вернитесь домой… Вернитесь ко мне, — смиренно промолвила Бригида.

— Моли не меня, ангел мой. Моли Всевышнего. — Филип надел свои штаны, молча подошел к кровати, помог супруге подняться на ноги и опустить ее юбки, а затем взял покрывало с пятном крови на нем и направился к двери. — Пойду предоставлю нашим родителям доказательство того, что наш брак комсумирован. А ты позови служанку и вели обмыть тебя: пусть она будет нашей свидетельницей и расскажет о произошедшем всему замку! — сказал он напоследок, прежде, чем закрыть за собой дверь.

***

Когда Филип сошел вниз, его родители сидели в гостиной, у зажженного, несмотря на теплый летний день камина, ожидая прихода сына. Это было настолько очевидно, что Филип насмешливо усмехнулся: какое ребячество! Сидят здесь, как две верные собаки в ожидании сладкой кости!

— Все произошло? — тихо спросила леди Нортон, вскочив со своего кресла.

Вместо ответа Филип небрежно отдал матери в руки окровавленную простынь и, чтобы избежать ее эмоциональных восклицаний и бестактных вопросов, поспешно направился в конюшню, проверить состояние своего боевого коня. Молодому Нортону хотелось сбежать от родителей и их чрезвычайной, по его мнению, слишком сильной родительской любви. Пусть радуются комсумации, пусть устраивают пир или торжественную мессу — его это не трогает. Завтра он покинет замок, Бригиду, сестру и родителей, завтра он заново начнет свои героические боевые похождения и борьбу за короля. Только это важно, только это делает честь и может принести славу… Возможно, посмертную, но славу, и никто не забудет имени Филипа Нортона, смелого рыцаря и верного подданного Англии.

— О, слава Всевышнему! Дорогой, кровь! Кровь на простыне! — услышал Филип радостный возглас матери за своей спиной.

— Господь велик! Это случилось! Случилось! — вторил супруге лорд Нортон.

— Я пойду к Бригиде, пусть все расскажет! — решительно заявила леди Гильда, передавая простынь в руки своего супруга.

— Не стоит, ангел мой, не стоит. Дай девочке прийти в себя! — тактично заметил лорд Нортон, улыбаясь во весь рот.

— Ничего такого уж страшного не произошло, дорогой мой: все женщины через это проходят, — отмахнулась леди Нортон: она сгорала от нетерпения и желания допросить невестку о том, как все прошло, что было сделано и как.

— Я настаиваю. Поищи лучше Альенору и расскажи ей. Обрадуй нашу бедную ласточку… Она так любит своего брата, так будет скучать по нему! Пусть возрадуется тому, что скоро у Филипа родится наследник! — поспешил отговорить ее супруг.

— Нашему мальчику следует постараться еще и ночью. Одного раза может не хватить. Пусть возьмет Бригиду еще несколько раз, — наконец, согласилась леди Нортон. Ее лицо сияло от радости. — Вели приготовить праздничный ужин! Филип покидает нас, но мы проводим его так, как ему этого хочется: песнями и танцами! Пусть знает, что мы верим в него и то, что вскоре он вернется домой!

— Замечательная идея, любовь моя! Просто восхитительная! — Лорд Нортон поцеловал супругу в лоб. — Но поди на кухню сама. Мне необходимо собрать до завтра двести солдат и снарядить каждого доспехами, оружием и, если получится, дать каждому по коню… Это обойдется недешево…

— Это приказ короля! Мы не бедны, так пусть же все знают, что Нортоны ничем не уступают Болейнам и Сеймурам! Наши мужчины будут самыми видными в этой армии, а их доспехи — самыми прочными! — улыбнулась леди Гильда, объятая тщеславием и гордостью.

Когда лорд Нортон покинул гостиную, его супруга тотчас позвала к себе одну из молодых служанок и приказала той идти в покои Бригиды.

— Скажи, это ее вторая матушка прислала тебя, чтобы помочь ей. Иди, а потом доложишь мне обо всем, что видела и слышала. Но держи язык за зубами: узнаю, что ты рассказала другим, выгоню из замка, в чем мать родила! — приказала леди Нортон служанке.

— Как скажете, моя леди! — с готовностью отозвалась девушка и поспешила исполнять приказ. Любопытной крестьянской девушке, которую чудесным образом взяли прислуживать в замок высокородных и богатых дворян, очень хотелось поделиться секретами хозяйки со своими подружками, но она слишком дорожила своим местом, чтобы предпочесть сплетню приказу леди Нортон.

Когда Лили, эта самая служанка, робко постучала