— Ваш влюбленный лепет утомил меня. Право, Генри, вы так назойливы! Но взгляните же вон туда: видите вон ту девушку в синем платье? Это мисс Агата Корнулл. Пригласите ее потанцевать: она вам ровня, а до меня вы не дотянитесь ни сегодня, ни завтра, никогда! — Альенора грациозно покинула своего партнера прямо посреди зала, отчего пирующие разразились громким смехом, а бедный Генри покраснел до корней волос.

Альенора направилась было к своему месту у стола, но по дороге была приглашена на танец одним из друзей-рыцарей брата и, смеясь, вновь закружилась в танце.

Ужин затянулся до самой полуночи, но, кажется, никто из присутствующих не собирался отдыхать: продолжались танцы, играла музыка, гремел смех и звенели кубки.

— Дорогие гости! Наши уважаемые родители! Простите нас, но мы с моей супругой устали и желаем уединиться в наших покоях! — вдруг раздался громогласный голос Филипа, заставивший всех устремить взгляды на него и Бригиду.

Все понимали, что имелось в виду под «уединиться в покоях», и короткая речь сэра Нортона была встречена громом аплодисментов и подбадривающих выкриков, от которых Бригида покраснела и опустила взгляд в пол.

«Боже мой, сейчас это свершится… Я стану женщиной! Господи, как же мне страшно!» — подумала миссис Нортон, послушно ступая за супругом и не замечая ничего вокруг.

Когда Бригида все же смогла прогнать из разума ураган мыслей и страхов, она обнаружила себя стоящей посреди их с Филипом опочивальни. Подсвечник с горящими свечами уже был поставлен на комод, кровать расстелена.

— Пришло время нам стать одним целым, супруга моя, — ласково прошептал Филип, погладив белую щеку Бригиды. — Ты так прекрасна. Покажи мне насколько ты послушна и мудра, моя Бригида.

— Я не знаю, что мне делать… Вам нужно говорить мне… — смущенно пролепетала Бригида.

Она солгала: ее мать довольно подробно описала ей, какими способами можно ублажать мужчину, но Бригида не хотела выглядеть в глазах супруга просвещенной в этом вопросе женщиной: что он подумает? Вновь взревнует ее к конюшему? Нет уж, пусть считает себя первым, кто посвятит ее в тайны любовных игр.

«Только бы он не попросил меня ублажать его так, как мне пришлось сделать это вчера!» — подумала девушка, с волнением и страхом ожидая, что прикажет ей Филип.

К счастью, Филип не стал подвергать ее подобным вещам и просто попросил раздеть его. Когда Бригида сняла с него все, кроме длинной рубашки, Филип остановил ее и приказал супруге не шевелиться. Он медленно снял со своей прекрасной молодой жены верхнее платье и киртл, а затем высвободил из-под тяжелого испанского чепца ее великолепную рыжую косу, ярко заблестевшую при свече свечей расплавленным золотом.

— Я расплетаю твою девичью косу, Бригида, супруга моя. Ты принадлежишь мне, — тихо сказал Филип, аккуратно расплетая волосы жены и покрывая легкими трепетными поцелуями ее обнаженную шею, отчего по коже девушки пробежали мурашки удовольствия.

— Конечно, я ваша, Филип… Только ваша! — закрыв глаза, прошептала Бригида. В этот момент в ее груди горел огонь желания познать неизвестное, отдаться ласкам супруга, подчиниться ему, но в то же время она помнила, что замужем за Филипом Нортоном, а не за своим любимым Вильямом, и это причиняло ей душевную муку. Как бы она хотела, чтобы сейчас в этой спальне с ней был Вильям! Ведь пусть ее тело было податливым ласкам Филипа, ее разум не желал его прикосновений.

«Я грешница! Замужем за одним, а думаю о другом! Умоляю тебя, Отец Всевышний! Научи меня любить моего супруга! Дай мне полюбить его!» — пронеслось в разуме девушки.

К счастью, Филип не торопился и продолжал покрыть поцелуями шею, лицо и руки Бригиды, давая ей возможность привыкнуть к этим невинным, но таким интимным ласкам. И, когда Бригида, понимая, что супруг ожидает от нее ответных действий, стала неловко отвечать на его поцелуи, Филип поднял ее на руки, поднес к кровати и опустил на мягкую перину.

— Не бойся, ангел мой, я не обижу тебя, — поспешно сказал Филип, увидев, как округлились от страха глаза его супруги.

— О, Филип, мне так страшно! — не смогла сдержаться девушка, и на ее длинных рыжих ресницах заблестели слезы. — Пожалуйста, простите меня!

— Доверься своему мужу, Бригида, — вкрадчиво сказал на это Филип: трепет супруги нисколько не отталкивал его, но наоборот все сильнее разжигал в нем костер страсти и похоти.

Она лежит перед ним, такая робкая, такая красивая. Его жена. Его собственность. Его рабыня. Она выполнит все, что он ей прикажет.

Одним рывком стянув с себя рубашку, Филип схватил ноги Бригиды и потянул девушку на себя, а когда ее бедра очутились у края кровати, он торопливо поднял длинное нижнее платье девушки до самой ее груди, раздвинул ее ноги и, улегшись меж ее белых бедер, впился в рот супруги страстным поцелуем. Восставшая плоть Филипа касалась самого сокровенного места Бригиды, и та, полная ужаса и желания одновременно, машинально обняла супруга за шею.

— Я счастливейший мужчина в мире! Не зря я ждал эти пять лет, чтобы вернуться домой и жениться на тебе, моя невинная дева! — горячо прошептал Филип, зарывая пальцы в медное великолепие волос возлюбленной. — Я хочу тебя! И ты ведь тоже хочешь меня? Да! Хочешь!

«Да, хочешь!» — вдруг прозвенело в разуме молодого рыцаря, и вдруг вместо лица своей Бригиды, он увидел лицо другой девушки, из рта которой лилась кровь, и в глазах которой блестело животное бешенство.

Филип издал жуткий вопль и поспешно вскочил с кровати, отошел к окну и вцепился пальцами в свои волосы.

— Что с вами? Что случилось? Что я сделала не так? — также поднявшись, робко спросила напуганная криком супруга Бригида.

— Она преследует меня… Она прокляла меня… — бормотал Филип себе под нос.

— Кто преследует вас, мой дорогой супруг?

— Та крестьянская девчонка! Грязная французская девка! — вновь вскрикнул Филип, обернувшись к супруге. На его лице была написаны такая злость и ярость, что девушка невольно сделала шаг назад, испугавшись еще больше.

«Проклинаю тебя, английский ублюдок! Наслаждайся моим телом ведь ты за все заплатишь! Я буду преследовать тебя и в жизни, и в смерти, и в Раю, и в Аду!» — вновь прозвенел в разуме молодого Нортона тот же высокий женский голос, смеющийся и захлебывающийся кровью.

— Нет, нет! Я не дам этой ведьме торжествовать! Я взял ее, возьму и тебя! — Филип грубо схватил Бригиду за руку, швырнул ее на кровать и лег сверху, но через миг вновь вскочил, как ошпаренный