«Мне нужно заставить его захотеть меня… Боже мой, как это противно! И какие ужасные вещи поведала мне мать! Брачные игры? Я бы назвала это унизительными брачными страданиями!» — пронеслось в разуме девушки, когда она вспомнила о том, что ей придется сделать, чтобы вызвать в Филипе желание.

— Филип! — тихо позвала она и прикоснулась к его обнаженной груди, выглядывавшей из широкого ворота ночной рубашки. — Филип, просыпайтесь же! Нам нужно… Нужно зачать первенца! Наследника обоих наших родов!

Но ответа не было: Филип слишком крепко спал, чтобы услышать тихий робкий голос своей супруги.

— Прошу вас, проснитесь! Не заставляйте меня становиться шлюхой! — в отчаянии простонала Бригида и потрясла мужа за плечо, однако тот лишь что-то пробормотал себе под нос и даже не открыл глаз.

Бригида тяжело вздохнула, поставила свечу на широкий комод и, чувствуя омерзение к самой себе, медленно сняла с мужа одеяло, а затем нерешительно приподняла край его ночной рубашки и коснулась мягкой мужской плоти.

Уроки леди Джейн не прошли даром: вскоре Филип тяжело задышал и начал постанывать.

— Просыпайся, животное! Просыпайся! — в сердцах шепнула Бригида, машинально выполняя совет матери. — Ты должен сделать меня своей! Ты должен поселить в моем чреве ребенка!

Вдруг ладонь девушки покрылась чем-то вязким и теплым, и Бригида с испуганным визгом отпрянула, и ее едва не стошнило, когда она увидела семя супруга на своей коже.

— Господи, помилуй! Господи, спаси! — Бригида поспешно вытерла ладонь о подол своего платья, а затем схватила свечу и торопливо покинула комнату.

Эту ночь молодая мисс Нортон провела у своей золовки Альеноры, а ее супруг спал сном младенца до самого завтрака, к которому его решительно разбудил отец.

— Теперь брак комсумирован, сын мой? — спросил лорд Нортон.

— Не могу вспомнить такого, отец. Спросите у Бригиды, — отмахнулся Филип и нехотя покинул постель.

Но лорду Нортону не пришлось спрашивать невестку: он увидел Бригиду в тот самый миг, когда сэр Гиз, отведя дочь в угол обеденного зала, тихо отчитывал ее за глупость и бесполезность, и несчастный вид бедной девушки подсказал хозяину замка неприятный безжалостный ответ.

Глава 12

— Проследи, чтобы Филип не пил сегодня много! — шепнула леди Гильда своему супругу, когда те занимали свои места у богато накрытого стола.

— Я имел с ним строгую беседу. Будь уверена, душа моя, сегодня ночью он исполнит свой долг! — с чувством выдохнул лорд Нортон.

— Он уже давал тебе обещание, мой дорогой. И что? — горько усмехнулась леди Нортон и украдкой взглянула на своего сына: тот вел к столу свою молодую супругу и выглядел счастливым и радостным.

— Всему свое время, мой ангел. Только взгляни на него: влюблен в Бригиду, как сатир в нимфу! Уверен: завтра утром увидим на простынях кровь! — тихо рассмеялся лорд Нортон, однако глубоко в душе и он был обеспокоен странным поведением Филипа.

Наследник лорда Нортона провел день на свежем воздухе, гуляя по саду вместе с супругой и читая ей сонеты собственного сочинения. Воздух был свежим и довольно прохладным, но миссис Нортон не мерзла, так как ее супруг не выпускал ее из своих крепких горячих объятий. Филип целовал губы своей супруги и не раз просил у нее прощения за предыдущие ужасные ночи, за то, что он так напился, что был не в состоянии подарить ей свою любовь. Он любит ее, любит безгранично и вечно, как только может любить мужчина, рыцарь, говорил он ей. Он клялся, что за ужином не прикоснется к вину и будет обходиться одной лишь водой, и это обещание он сдержал. Леди и лорду Нортону не пришлось унижаться и ласково упрашивать сына не напиваться: за ужин тот не выпил ни капли вина, тем самым вызывая у все еще остававшихся в замке гостей понимающие улыбки. Хитер! Видать тело его супруги такое спелое и наливное, что этот счастливец не желает замутнить свой разум вином!

Бедный Филип! Пока он ужинал и плясал, за ним пристально наблюдали пять пар глаз, словно он был не взрослым мужчиной, а несчастным подростком, у которого только-только начали пробиваться первые волосы над верхней губой. Но сэр Нортон не обращал внимания ни на кого, кроме своей супруги, танцевал с нею одной и шептал ей что-то, заставляя ее улыбаться. Гизы и Нортоны были довольны и теперь не сомневались в том, что этой ночью молодожены сделают то, что обязаны были сделать еще в день свадьбы.

В этот вечер веселился не только Филип: его сестра танцевала танец за танцем, слушала восторженные комплименты ее красоте и страстные признания в любви. Теперь, когда лучшая подруга мисс Нортон обрела супруга, многие мужчины, давние и не очень воздыхатели Альеноры, надеялись, что и ею завладеет желание надеть свадебное платье и красивое старинное кольцо с огромным драгоценным камнем.

— Только подумайте, ангелоподобная Альенора: вы будете хозяйкой своего собственного замка! В вашем распоряжении будут все мое богатство и все мои земли! — льстиво шептал на ушко девушке мелкопоместный дворянин, сын одного из друзей ее отца.

— Ваше богатство? Ваши земли? Генри Стэнгли, все это, и уж тем более ваш крошечный замок, не составляет и десятой части того, чем владеет мой отец! — насмешливо рассмеялась ему в лицо Альенора.

— Ради вас я пойду в армию и буду получать сундуки золота! Я буду грабить и убивать, только лишь, чтобы иметь возможность осыпать вас драгоценностями и дарить вам все новые и новые земли! Я построю для вас новый замок! Нет… Дворец! Дворец, достойный королевы! Ведь вы и есть королева, о, прекрасная мисс! — горячо воскликнул влюбленный юноша, совершенно не унывая от острых режущих слов дамы его сердца.

— Приберегите эти слова для другой девушки! Меня они не трогают сейчас и не тронут никогда! Вы мне не ровня, Генри! И замуж за вас я точно не выйду! — вновь рассмеялась мисс Нортон.

— Тогда зачем вы танцуете со мной? Зачем даете мне надежду? Вы жестоки, мисс! Жестоки и коварны, как несравненной красоты цветок, убивающий любого, кто пытается сорвать его! — недовольно промолвил Генрих Стэнгли и нарочно сдавил нежные пальцы девушки своими, желая причинить ей боль.

— Я танцую с вами, неразумный вы мальчик, потому что люблю танцевать! — пропела Альенора. — И еще: поберегите не только свои слова, но и свои пальцы! Стоит мне лишь шепнуть моему брату-рыцарю о вашей детской выходке, и он лишит вас не только пальцев, но и руки!

— Я отдам не только руку, но и голову, лишь бы