– Словно ты несрочную когда-то поручал, – ответил Павел и посмотрел пристально. – Думаешь, нападение?

– Не сомневаюсь, – невесело улыбнулся Лев. – Скорее всего, заговор нескольких акционеров. Вот мне и стало интересно, кто все это затеял. И зачем.

– Это как раз понятно. Чтобы дожать маркетинговый отдел, – хмыкнул Павел. – Кому-то потребовались денежки прямо сейчас, а ты развиваться вздумал. Ультиматум не сработал, заявление не прокатило. Вот твой загадочный злодей и пошел другим путем.

– Это неразумно, – просматривая на экране полученные таблицы, пробормотал босс. – Проще выставить акции на торги. Нет, решиться на такое должен тот, кто может себе позволить рискнуть состоянием. И репутацией… Кто же ты? Выходи из тени.

– А что ты затеял? – заинтересовался заместитель.

– Я запустил мониторинг, – не отрывая взгляда от скачущих в работающей программе цифр, процедил Лев. – Хочу посмотреть, кто из акционеров получал свои деньги, а кто сохранял на счету. А особенно мне интересны те, кто проценты тратил на покупку новых акций.

Боковым зрением он заметил, как Павел колко глянул на ноутбук и рывком ослабил узел галстука. Лев и сам немного занервничал: одно дело, если в рядах его компании затесался единственный змей, который мечтает с помощью интриг и хитрости завладеть большей властью. И совсем другое, если под самым носом развился серпентарий, и несколько людей, объединившись, пытаются отжать у Лаврентьева компанию. В любом случае нужно выявить заговорщиков и выдрать ядовитые зубы.

– И как долго ждать? – подал голос Павел.

– Пару часов точно, – глянув на процент обработанной информации, ответил Лев и, вскинув руку, посмотрел на часы. – С минуты на минуту мне должны позвонить из банка, и ты полетишь на своей «Карине»…

– Но у меня свидание! – неожиданно возмутился зам.

– Хорошо, – сухо кивнул Лаврентьев. – Я передам это задание своему новому заму.

– Какой ты властный, – передернул он плечами и белозубо улыбнулся: – Аж завидно! Одного взгляда достаточно, чтобы женщины падали в руки. Кстати о женщинах. Что там с няней?

– А чего это ты интересуешься моей няней? – насторожился Лев. – У тебя же вроде свидание?

– Так оно только что отменилось, – грустно вздохнул тот. – Раз нет личной жизни по вине властного жестокого босса, так хоть чужой поинтересоваться. Я тут слышал краем уха, что компьютерщики восстанавливали чью-то дипломную работу.

– Не лезь в это, – обрубил Лаврентьев.

– Так ты отдал диплом Любе? – упрямо уточнил друг. – Или все же решил придержать девушку? Уверен, что диплом еще у тебя, а Люба даже не знает, что он восстановлен.

– Паш, – Лев придавил заместителя тяжелым взглядом, – я интересовался, с кем ты встречался вчера? Наверняка с женщиной. Уверен, что сам ты мне ничего не расскажешь. А ты знаешь, что мне ничего не стоит выяснить, кто это. – Павел слегка побледнел и сжал подлокотники. Лаврентьев кивнул. – Я не сую нос в твои дела. Не считаешь, что несправедливо донимать меня?

– Ты сломаешь девчонку, Лев, – упрямо нахмурился заместитель. – Не дави на нее, отпусти.

– Не волнуйся, – вспоминая трепещущее тело в своих руках, хищно улыбнулся босс. – Она невероятно гибкая.

Ответить Павел не успел. Раздался звонок, и Лев снова приступил к охоте. Пусть работать придется сутками, но он выявит гиен в своей компании!

Я едва сдерживала смех, наблюдая, как облаченная в брюки и огромную папину рубашку Марго пальчиком сдвигает на носу экспроприированные для важного дела у Анны Васильевны очки и смотрит в монитор планшета. Рубашку пришлось завернуть и подвязать, потому что девочка спотыкалась о полы, но милее выглядело голое плечико, с которого эта рубашка упрямо сползала, даже галстук не помогал удерживать широкий ворот на месте! Я пыталась убедить подопечную, что моя рубашка ничуть не хуже, и в ней Марго не будет смотреться привидением, но девочка была неумолима.

В кабинет Лаврентьева вошла Анна Васильевна: домоправительница с радостью включилась в игру, и у нее это получалось великолепно! Поставив поднос с какао на стол, женщина замерла в ожидании приказа и с абсолютно серьезным лицом спросила:

– Что-нибудь еще, Лев Сергеевич?

– Вы свободны, Анна Васильевна! – снова поправив упрямо сползающие очки, пробасила Марго. Посмотрела на меня. – Дорогая, не присоединишься ко мне?

Я едва не прыснула, но важно кивнула и, пододвинув стул, уселась рядом с девочкой. Она величественно показала мне планшет.

– Как ты считаешь, дорогая, нашему ребенку понравится семейный отдых вот здесь?

Я взглянула на экран и хохотнула:

– О, Карибы… – Приосанилась под строгим взглядом Марго и с любезной улыбкой кивнула. – Да, дорогой. Думаю, сыну понравится. – И поинтересовалась: – Но сможешь ли ты выкроить для нас целую неделю?

Подопечная поправила галстук, забавно копируя движения отца, и покачала головой:

– Не в этом месяце… или году…

Она погрустнела на миг, а потом, встрепенувшись, снова одарила меня взглядом, до дрожи похожим на папин.

– Прогуляемся по магазинам, дорогая? Думаю, тебе стоит обновить гардероб.

Я слегка поморщилась и осторожно проговорила:

– Марго… Ой, то есть дорогой. Не кажется ли тебе, что не стоит каждый день ходить в магазин? Мы вчера там были. Мне вовсе не нужно столько одежды.

– Давай купим тебе красивое кольцо… и серьги, – неуверенно предложила девочка. – Может, хочешь посмотреть машину?

– Дорогой, – мягко ответила я, – а если исключить слово «куплю», чем бы ты хотел заняться?

Марго отвела взгляд, ее лоб прорезала милая морщинка, а мне вдруг плакать захотелось. Эта замечательная девочка знает про роль отца лишь то, что он вечно работает, смотрит строго и покупает «что-нибудь красивое». А дочери остается лишь мечтать, что когда-нибудь он повезет ее на семейный отдых. Внутри все сжалось от сочувствия. Я прикоснулась к руке подопечной и предложила:

– Дорогой, а давай займемся чем-нибудь вместе.

– Чем? – откладывая планшет, тут же заинтересовалась она.

– Тем, что тебе нравится, – улыбнулась я. – Что ты любишь делать, когда не работаешь и не ходишь по магазинам?

Марго надолго задумалась, и с каждой минутой мне становилось все тоскливее. Неужели Лев не видит в жизни ничего, кроме работы и денег? И вдруг личико девочки осветилось радостью.

– Знаю! Папа… То есть я люблю бегать!

– Куда бегать? – оторопело спросила я и рассмеялась. – За кем или от кого?

– Ни от кого, – серьезно покачала головой Маргарита. – Просто бегать. – Она спрыгнула с кресла, схватила меня за руку и потянула за собой. – Идем!

Я послушно пошла за девочкой, пока не поняла, что она повела меня в спальню своего отца. Вот сюда я больше ни за что сама бы не зашла, даже захлебываясь пеной. Перед глазами словно до сих пор стояла фигура обнаженного Лаврентьева. Его потрясающее накачанное тело, струящаяся по загорелой коже вода, взгляд уверенного в своей привлекательности самца… Лев! И этим все сказано. По коже побежали мурашки, и я с трудом переступила порог комнаты.