– День семьи?! – возмутилась она. – Какую игру вы затеяли, Лев Сергеевич?

– Подыгрываю вам. – Он не сумел скрыть довольной улыбки. – Не понимаю, чем вы недовольны. Маргарите идея понравилась.

Он едва сдерживался, чтобы не сжать Любу в объятиях, не накрыть нежные губы, на которых заметил легкую вуаль сахарной пудры с пончика, жарким поцелуем. Едва удерживал плотину лавы внутри себя, но внешне сохранял спокойствие. Ждал, что ответит девушка.

– Но это же нечестно, – произнесла она и, отвернувшись, удалилась к окну.

Глядя во двор, няня скрестила руки на груди. Лев ощутил желание подойти и обнять ее со спины, положить подбородок на округлое плечико, поцеловать в щеку. Но он остался на месте.

– Не понимаю, о чем вы. – Голос его прозвучал, похоже, излишне резко.

Люба вздрогнула и обернулась, глянула остро.

– Как вы можете так поступать? – разозлилась она.

Лаврентьев едва сдерживал улыбку: она сдастся. Не устоит. Пусть только согласится на игру, и он покажет, каким может быть. Но, кажется, няня боится. Конечно, вчера он слишком надавил, едва не переступил черту, но Лев не собирается принуждать. Лишь предлагает. Не того ли она ждала, когда смотрела на босса своими удивительно сияющими глазами? Или страшится того, что скажут люди? Разве это важно? Не так он и стар, всего лишь десять лет разницы.

– Как вы можете так поступать… – не дождавшись ответа, снова спросила Люба, но уточнила, – с дочерью?

– При чем здесь Маргарита? – нахмурился мужчина и тут же, чертыхнувшись про себя, добавил: – В смысле, как я поступаю с дочерью. Вы видели, как она обрадовалась?

– Вот именно! – Девушка уронила руки и подошла к нему, даже на носочки приподнялась, чтобы казаться выше. От умиления Лев снова едва не улыбнулся: храбрая няня! А Люба продолжала буравить его обвиняющим взором. – Разве вы не понимаете, какую травму нанесете ребенку? Подумайте, Лев, вы же умный человек! Вы предложили поиграть в счастливую семью.

– Не понимаю вашего недовольства, – буркнул Лаврентьев. – Если вы думаете, что я не справлюсь, уверяю…

– Не в этом дело! – взвилась няня. – Я уверена, что из вас получится отличный муж, но… – Она вскинула глаза, и у Льва сердце пропустило удар от боли в ее взгляде. – Один день! Как, вы думаете, будет чувствовать себя Марго, когда этот день закончится? А в последующие? Как вы думаете?..

– А зачем им заканчиваться? – не выдержал мужчина и надвинулся на девушку.

Люба растерянно отступила, но, прижавшись спиной к стене, замерла. На лице ее мелькнул страх, а глаза загорелись. Казалось, она не знала, что ответить, лишь хватала ртом воздух, и Лев не выдержал, накрыл ее губы нежным поцелуем, смял, завладел. Прижался к трепещущей в его объятиях девушке всем телом, погрузился в вихрь ощущений, отдался на волю течению, прямо как вчера, но сегодня…

Няня вдруг оттолкнула его с непонятно откуда взявшейся силой и, что еще неожиданней, залепила звонкую пощечину. От удивления и растерянности Лев не знал, что сказать, лишь изумленно смотрел на раскрасневшуюся девушку. Она, сжав кулаки, дышала так активно, будто пробежала марафон, и выглядела сексуально как никогда. Лаврентьев с трудом погасил желание вжать ее в свое тело, продолжить возбуждающую борьбу. Лишь процедил:

– Вчера вы реагировали иначе.

– Вчера вы не играли со мной в семью, – тем же тоном ответила Люба.

Лев вдруг понял, что она в ярости. А еще осознал, что шесть минут давно истекли, а он совершенно забыл о срочном совещании директоров, которое пришлось организовать ни свет ни заря из-за неожиданных проблем на бирже.

– Мне пора, – буркнул он и, ощущая себя дезертиром, направился к дверям.

Слышал, что девушка пошла следом, а внизу из кухни выбежала Маргарита.

– А мне сегодня называть Любу мамой, да?

В глазах дочери было столько восторга, что Лев улыбнулся и хотел ответить «да», но вмешалась няня.

– Ты не так поняла слова отца, Марго, – мягко проговорила она и, не глядя на босса, быстро добавила: – Мы будем играть в семью, но…

Она вырвала несколько листов из лежащей на небольшом столике записной книжки и, черкнув что-то, скомкала и бросила в вазу. Туда же полетели еще два смятых бумажных шарика.

– Но вот роль в этой игре нужно еще выбрать!

– Я первая! – бросилась Маргарита к вазе.

Лев пытался поймать взгляд няни, перехватить инициативу, но Люба не давала ни шанса. Она второй запустила руку и вытащила шарик.

– Папа! – закричала от восторга Маргарита. – Я буду папой!

– А я мамой, – засмеялась довольная девушка и приподняла брови: – А ваша роль на сегодня – это ребенок.

Игра вышла из-под контроля, и Лев рыкнул:

– Значит, семья ваша бездетная. Свои полчаса я смогу уделить еще не скоро.

Раздраженный, он быстро вышел из дома. Водитель, который поджидал босса у автомобиля, благополучно подавился сигаретой при виде злого Лаврентьева и испуганно юркнул в машину. Лев и сам толком не мог объяснить, что его так взбесило, да и не хотел. Лишь отчаянно желал снести пару голов. Что он и сделал на совещании. Поставил на место завравшегося Дешнеева, осадил паникующую Золотову… ну и остальным досталось.

В офисе все ходили на цыпочках и поглядывали на босса, как на бомбу с испорченным механизмом замедленного действия. Льву на месте не сиделось, он проверил и маркетологов, где завалил начальника отдела поручениями, и рекламщиков, которые, похоже, лишились премии на год вперед.

До своего кабинета он добрался уже под вечер. Рухнул в кресло и устало потер ноющие веки. После утренних сводок пришлось накрутить хвоста всем подряд, потому что неизвестно, где утечка. Лаврентьев ненавидел изображать из себя жестокого босса, но иначе фирма просто развалится. Поэтому, обойдя все отделы, ощущал себя выжатым, как лимон.

А ведь он хотел провести полдня дома, играя с Любой и Маргаритой в счастливую семью, но все рухнуло. Сначала странные показатели, которые очень насторожили, затем няня, что перевернула все с ног на голову. И Льву казалось, что он так и продолжает ходить на голове. Или это мир сошел с ума и перевернулся?

В кабинет Лаврентьева заглянул зам. Павел состроил испуганную мину и округлил глаза:

– Ты сыт, или мне еще пару жертв тебе подкинуть? – И, подражая рыку льва, щелкнул зубами.

– Если собираешься паясничать, станешь десертом, – устало ответил Лаврентьев и указал взглядом на кресло. – Садись. Ты куда пропал? Я тебя с совещания не видел.

– Как куда? – хмыкнул Павел, но вошел и, прикрыв за собой дверь, уселся. – Ходил за тобой по пятам, изображал реанимацию. Кому валидольчика, кому водички, кому коньячка. Всех оживил!

– Ясно, – недовольно буркнул Лев. – Пока ты играл в доброго босса, я сделал пару запросов, чтобы понять, откуда ветер дует. Если это то, о чем я думаю, то и для тебя найдется срочная работа.