После этих слов никто особо задерживаться на стал и вскоре две группы покинули наше временное пристанище.

К сожалению, за время нашего завтрака утренний туман никуда не делся. В этих местах он вообще был каким-то необычным — густой, клубящийся и белый, как молоко. До этого момента мне подобное зрелище видеть не доводилось. Хуже всего дело обстояло в видимости, потому как сквозь него просто невозможно было хоть что-то рассмотреть на расстоянии дальше двадцати шагов.

Первым шел Валет, за ним Ольга, ну а я прикрывал их сзади. Вокруг была полная тишина, даже птиц и тех не было слышно. При всем этом я не чувствовал какой-либо особой тревоги — так, разве что небольшое беспокойство и не более того. Ну, а чего волноваться в самом-то деле? Кто, кроме таких придурков как мы, может здесь оказаться? Во всяком случае, во время утренней разведки ребята никого не нашли. Ну, кроме собак, разумеется. Но это проблемы решаемые и для их решения у меня и Ольги есть пистолеты, а у Толика «Сайга» — справимся как-нибудь и не такое проходили.

Я, конечно, не хочу жути наводить, но по правде говоря, хорошего настроения окружающие виды не добавляли, а скорее наоборот, наводили чувство какой-то грустной безнадеги. Со мной так всегда происходило, когда приходилось видеть заброшенные дома или поселки. Все какое-то мрачное, грязное, древнее и тоскливое, по-другому не скажешь. Одним словом — безнадега.

Вот и сейчас, подходя к нужному нам дому, я наблюдал, как из тумана на нас выплывает древний, почти завалившийся забор и настроение начало портиться. После забора пришел черед и самого дома, который пребывал в таком же жалком состоянии.

— С этого момента внимательно смотрите под ноги и идите очень осторожно, — предупредил нас Толик.

— Да я и без предупреждений сама осторожность, — шепотом ответила ему Ольга. — У меня такое ощущение, что в этом тумане кто-то живет.

Я не совсем понимал, почему именно сейчас нам стоит идти очень осторожно, но все-таки послушался совета более опытного товарища и замедлил шаг.

— Ну, в тумане вряд ли кто-то живет, но вот во дворе может быть очень много разных сюрпризов, — сказал Валет. — Здесь может быть что угодно. Например, сливные канавы от уличных моек и рукомойников, выгребные ямы, которые остались после того, как сам сортир разрушился и сгнил. Кроме того, колодцы — так это вообще очень распространенное явление. С учетом полного отсутствия цивилизации и связанных с ней удобств, колодцы, как, собственно говоря, и сортиры, были в каждом дворе, а иногда и по несколько штук сразу. Как вы понимаете, навесы со временем рушатся и гниют, а шахты колодца остаются. Когда ты падаешь в выгребную яму или шахту колодца, как правило, существует несколько вариантов дальнейшего развития событий и все они не очень. Вариант первый — ты ломаешь себе ноги и сдыхаешь потихоньку, потому что не можешь выбраться. Вариант второй — ты ничего не ломаешь, но либо все равно не можешь выбраться, так как шахты обычно довольно глубокие, либо вязнешь в иле, который образовался от долголетнего гниения дерьма и все равно потихоньку подыхаешь.

— Фу! — возмущенно прокомментировала Ольга поучения Валета. — Сдохнуть в сортире, гадость какая!

— Конечно, существует и третий вариант, более оптимистичный, — невозмутимо продолжил Толик, не обращая внимания на недовольство Островской. — Есть шанс, что ты начнешь кричать и тебе придут на помощь, либо надежда на то, что ты сможешь выбраться самостоятельно, но я бы на вашем месте никогда не рассчитывал на третий вариант. В нашем деле это все равно, что верить будто нас всех, при случае, заберут инопланетяне, дадут каждому по миллиону долларов и вернут назад, понимаете?

Естественно мы все понимали и с этого момента очень внимательно смотрели под ноги. Даже с учетом того, что нас было трое и провалившегося в яму в любом случае как-нибудь вытащили бы — кому охота ломать ноги или измазаться в дерьме?

Мы осторожно обошли вокруг дома, но ничего подозрительного не обнаружили. С виду обычный, заросший кустами, старый серый дом, с пристроенным к нему сараем, на котором еще можно было видеть следы почти полностью облупившейся синей краски. Ставни в доме были открыты, а имелся ли в доме чердак — неизвестно, во всяком случае никаких окон на крыше не было.

Толик подошел к входной двери, которая была заперта на ржавый навесной замок, внимательно его осмотрел и поставил диагноз:

— Старье какое-то.

Он дернул замок, но тот не поддался, зато из двери вывалились проржавевшие замочные петли.

— Даже фомка не понадобилась, — усмехнулся Толик и открыл дверь. Из дома потянуло неприятным затхлым запахом. — Ну. Чего встали? Ждать пока проветрится особо некогда, так что надевайте прибамбасы.

Мы одели маски для лица, чтобы спасаться от пыли, включили налобные фонари и вошли внутрь. Валет шел первым, я за ним. Первым делом он осмотрел перекрытия и с силой похлопал по ним рукой.

— Макс, запомни на будущее, вдруг пригодится, такие вещи всегда нужно проверять очень внимательно, так как даже довольно крепкий снаружи дом не всегда является таким на самом деле. Стоит сделать несколько шагов и перекрытие может рухнуть.

­— Ага, буду иметь в виду, — ответил я.

— Здесь, похоже, все в порядке, — сказал Толик и сделал несколько прыжков. — Пол тоже вроде ничего. Начнем потихоньку. Внимательно осматривайте полы, нас они интересуют в первую очередь.

В коридоре была кромешная тьма. Дверь из коридора вела на кухню. Здесь уже было веселее — света из окон вполне хватало для осмотра помещения. В комнате был порядок, создавалось впечатление, что хозяева собирались без спешки и в дальнейшем намеревались сюда вернуться. Мы поработали на кухне, но ничего интересного не нашли. Лишь отрывной настенный календарь за 1985 год, судя по всему, это был последний год, когда здесь жили люди. Толик поднял половик и обнаружил под ним крышку подвала.

— То, что нужно. Макс, подержи ствол, — он отдал мне ружье и открыл крышку подвала — оттуда потянуло жуткой вонью. Толик посветил вниз фонариком. — Метра два глубиной. Я попробую спуститься туда, а ты подашь мне металлоискатель. Понятное дело, что мы ищем тайный ход, но может быть еще что-то интересное найдем.

Я помнил о предварительных договоренностях насчет того, что все найденное кроме Анха будет принадлежать Толику и Косте, поэтому не удивился его намерению осмотреть подвал повнимательнее.

В этот момент включилась рация.

— Никита вызывает остальные группы. Как дела, ребятки? Что молчим? Или все так заняты, что пару слов сказать некогда? Прием.

— У меня все нормально, — в рации послышалось частое сопение Кости. — Занят был, на время вообще не обратил внимание. Прием.

— Макс вызывает Никиту, у нас все хорошо. Прием.

— Отлично, — ответил мне Чернов. — Не забывайте — максимум каждый час несколько слов в эфир, а то мы за вас волнуемся. Конец связи.

Тем временем Толик ногой проверил крепость ведущих в подвал ступенек и начал осторожно спускаться. Все прошло без сюрпризов, но и в подвале ничего интересного не обнаружилось. Никаких тайников и подземных ходов, лишь жуткая вонь и банки о содержании которых можно было лишь догадываться. Некоторые из них были взорваны, и из них вываливалось нечто заплесневелое.