общем, в МУРе приняли решение раз и навсегда покончить с возрастающим влиянием Иванькова и показать ему, кто в Москве настоящий хозяин.

– Мы месяцев пять работали по нему чуть ли не всем отделом, – продолжает Бирюков. – Изучали, где и с кем живет, какими маршрутами передвигается. Нашли очень хорошую точку обзора на Олимпийском проспекте. Установили там камеру, снимали. Туда к вечеру начинала съезжаться братва. Так мы вычислили все ближайшее окружение. Кстати, сам Иваньков всегда ходил без охраны.

Вменить Япончику можно было многое, но оперативникам нужен был железный эпизод, который бы не рассыпался во время следствия и суда. И вот час икс пробил. В МУР поступила информация, что Япончик организовал разбойное нападение на бармена кафе «Маяк» (располагалось недалеко от Петровки), филателиста и скупщика икон Аркадия Нисензона по просьбе его конкурента.

– Японец с подельниками затащили его в квартиру, пристегнули наручниками, угрожали, пытали. Мы долго не могли получить заявление от этого бармена. Наконец, спустя месяц уговорили. Дело возбудили и начали готовиться к задержанию.

Из материалов дела:

Иваньков, Быков, Слива, Володарский и неустановленное лицо совместно во исполнение разработанного ими плана, направленного на завладение личным имуществом Нисензона, совершили на него разбойное нападение, соединенное с угрозой применения насилия, опасного для жизни и здоровья потерпевшего, и применением оружия.

А именно: согласно распределению ролей неустановленный соучастник под видом обмена коллекциями почтовых марок заманил Нисензона в квартиру дома 6 по ул. Совхозной Москвы, после чего примерно в 16 часов 30 мин Иваньков, Быков, Слива, а также Володарский, указавший соучастникам на потерпевшего как лицо, чьим имуществом необходимо завладеть на автомашине, прибыли к указанному дому.

В то время как Слива и Володарский остались в автомашине для предупреждения соучастников в случае необходимости, Иваньков и Быков вошли в квартиру, где, угрожая Нисензону словесно и пистолетом, потребовали от Нисензона в счет возмещения ущерба за похищенные у Володарского иконы сначала 60 тысяч, а затем 100 тысяч руб.

Подавив таким образом волю Нисензона к сопротивлению, от него были получены три долговые расписки на имя Володарского, жены и тещи последнего по 20 тысяч рублей каждая.

Кроме того, Иваньков и соучастники завладели имуществом потерпевшего: каталогом марок стоимостью 3 руб. 70 коп., пинцетом стоимостью 30 коп., шариковой ручкой стоимостью 3 руб., перчатками стоимостью 15 руб., сумкой стоимостью 45 руб. и удостоверением дружинника.

Продолжая реализацию плана по завладению имуществом Нисензона, Иваньков совместно с Быковым требовали от Нисензона уплатить 100 тысяч рублей, прикрепив его наручниками к водопроводной трубе в ванной комнате и угрожая убийством – растворить в кислоте.

Затем Иваньков, Быков и ожидавший их на улице Слива угрожая убийством, доставили Нисензона по месту его жительства в Теплый Стан, где завладели принадлежавшими потерпевшему деньгами в сумме 3 тыс. руб., двумя колодами сувенирных карт общей стоимостью 5 руб., 8 кляссерами с марками и картиной неизвестного голландского художника.

В ту пору рядом с Иваньковым были три женщины, и каждая сыграла в этой истории свою роль. Первая – бывшая жена, ассирийка (отсюда его прозвище Ассирийский зять) Лидия Айвазова, вторая – любовница, заместитель главного врача клиники нервных болезней Евгения Захаровна Животова, третья – боевая подруга Каля Никифорова.

Итак, роковой для Япончика день – 13 мая 1981 г. Решено было задержать одновременно Иванькова и его ближайших соратников.

– Япончик с утра находился в доме на Планерной, где были прописаны Лидия Айвазова и двое сыновей. Он не жил там, приехал навестить.

Вообще, он в то время нигде конкретно не жил – переезжал с адреса на адрес, постоянной регистрации не имел. Мы ждали, пока он выйдет из дома. Смотрели и за домом, и за машиной, которая стояла на площади рядом. «Шестерка» голубая, как сейчас помню. Машина не его, он ее у кого-то отобрал.

Выходит Япончик – и сразу направляется к уличному телефонному автомату. Звонит и бежит к машине.

Выходит, он позвонил агентуре, там предупредили, что готовится облава. Сел Иваньков в машину и погнал. Мы – вдогонку. Наши сотрудники по сигналу перекрыли дорогу.

Вообще, самое главное было заблокировать ему проезд, потому что знали уже, что он наверняка оторвется – он это прекрасно умел делать.

Едва повернув за угол, он остановился и посадил бывшую жену (заранее обговорил, где ее подберет). Едет дальше. И тут машину Японца тормозит сотрудник ГАИ. Иваньков не выходит из салона, вежливо разговаривает с инспектором. Но как только видит нас, сразу дает по газам.

А наш оперативник Алексей Привалов в это время успевает открыть переднюю дверь со стороны пассажирского сиденья и запрыгнуть на жену. Он умудряется вывернуть руль, но Япончик руль не бросает, идет борьба. Иваньков газует и уезжает!

Но тут навстречу идет милицейский «Москвич» (он там случайно оказался, к группе захвата никакого отношения не имел). А Япончик решил, что это по его душу, и ударил прямо в бочину. Я вытащил из кармана маленький пистолет Макарова и сделал два выстрела: один чуть выше бампера, второй просто в воздух. Япончик попытался уехать, но на нем лежал Лешка. И тут еще автомобильный кран откуда ни возьмись. Водитель увидел, что происходит захват, развернулся, стал аккурат поперек дороги. В общем деваться Японцу было некуда. Мы его взяли.

У Бирюкова, когда он рассказывает об этой погоне, глаза горят, хотя прошло с той поры почти 40 лет. Помнит каждую деталь, особенно, как вел себя во время задержания Япончик. А был он спокойным, невозмутимым. Милиционеров не оскорблял, интеллигентно им говорил: «Это ваша провокация. Вам все равно скоро придется извиниться и меня отпустить».

Не отпустили. В квартире бывшей жены провели обыск, но ничего не нашли, кроме трех хорошо сделанных фальшивых паспортов на разные фамилии с фотографиями Иванькова. Статья «Использование заведомо ложных документов» – по сути мало что значащая, но она позволяла Япончика арестовать, и уже дальше с ним можно было «работать».

Какое-то время Япончик находился в ИВС на Петровке.

– В то время к арестованным в камеру помещали и «суточников» – тех, кого задержали за хулиганство и кто должен был выполнять в качестве наказания разные работы – подметать дворы, красить тротуары, – рассказывает Бирюков. – И вот Иваньков среди всех одного такого «суточника» выбрал и стал обрабатывать. Вячеслав Кириллович был просто отличный психолог. Когда «суточник» освобождался, Япончик через него на волю хотел передать важное сообщение. Мы перехватили.

Следственные действия в числе прочего предполагали опознание Иванькова дочерями одной из его жертв по фамилии Тарланов (этот потерпевший, правда, потом отказался от