– Но как их найти? Столько лет прошло…

– Это я беру на себя, – заверил Влад бодро. – Такое по соцсетям искать бесполезно, тут должны действовать профессионалы.

– Пойдете к Соболеву? – с сомнение предположила Юля.

Влад демонстративно скривился.

– Я сказал – профессионалы. У «Вектора» весьма серьезная служба безопасности, а у меня всегда были хорошие отношения с человеком, который ее возглавляет. Попрошу его поискать для меня эту информацию.

– Звучит многообещающе.

– Да. Что ж… Вроде бы все обговорили. Я дам знать, как только что-то появится, ты тоже держи в курсе. Пойду я, не буду тебя больше отвлекать.

Юле ужасно хотелось, чтобы он остался и поотвлекал ее еще немного, но она не смогла придумать ни одного повода его задержать, поэтому забрала у него почти пустую чашку и поднялась с дивана следом.

Стоило ей сделать шаг к закрытой от Семки двери, как по коридору застучали, удаляясь, детские пятки. Значит, все это время он сидел и подслушивал!

– Вот же козявка мелкая! – досадливо выдохнула Юля, когда поняла это.

– Или просто любопытный ребенок с тягой к открытиям и приключениям, – возразил Влад со смешком. – В жизни пригодится.

Кто бы спорил? Но Юля боялась, что этому любопытному ребенку потом ночью будут сниться кошмары. Мама ведь ее виноватой назначит. И в этот раз будет права.

24 ноября 2016 года, 10:05

Капитан Соболев хорошо знал, что работа полиции – особенно оперативников, занимающихся расследованием преступлений, – далека от того постоянного драйва, который показывают в кино и сериалах. Чаще всего они занимались бесполезной беготней, связанной с отработкой тупиковых версий, в отчаянных, но порой безрезультатных попытках не только докопаться до истины, но и собрать в процессе изобличающие преступника улики для суда. И все же каждый раз, когда приложенные усилия оказывались впустую, он испытывал раздражение и горькое разочарование.

Раздражение это усиливалось многократно, когда приходилось проверять версию, в которую Соболев сам не верил, и она оказывалась пустышкой.

Версия с «Радугой» не нравилась ему с самого начала. Как-то уж очень по-киношному получилось бы, если бы именно там обнаружился труп Бойко, да еще в декорациях убийства из восемьдесят восьмого года. Но он не мог проигнорировать мнение следователя и информацию от «добровольного помощника», утверждающего, что Бойко и Пронин перед исчезновением собирались посетить заброшенный лагерь. Пришлось проверять.

Однако, как Соболев и ожидал, потратив несколько часов, чтобы осмотреть все здания и помещения, на территории лагеря они так ничего и не нашли. Людей было мало, поэтому возились до темноты и даже после ее наступления, но никаких следов преступления – или хотя бы просто пребывания ребят – не обнаружилось.

Единственная зацепка – следы шин на той части дороги перед воротами, где не было совсем никакого покрытия, только размякшая от дождей земля. Логинов нашел фрагменты по меньшей мере четырех разных покрышек, один из которых определенно принадлежал двухколесному транспортному средству, а три других – автомобилям, но это мало что давало. Один след наверняка оставил БМВ Федорова, тот ведь сам сказал, что приезжал сюда. Исключить его будет не трудно. А вот три других еще предстояло идентифицировать.

На Ярослава Бойко был зарегистрирован автомобиль, но он пропал вместе с владельцем, поэтому сравнить его протектор со следами перед лагерем возможности пока нет. Можно лишь предполагать, что один след оставлен им.

Только куда же автомобиль мог деться, если предположить, что Бойко убит, а Пронин очевидно ушел из лагеря пешком? Или убили все же кого-то третьего, а парни просто разделились: Бойко по какой-то причине уехал на своей машине, бросив Пронина выбираться самостоятельно?

В пользу первой версии говорило то, что группа крови на одежде Пронина совпадала с группой крови Бойко, но результата анализа ДНК пока не было: местная криминалистическая лаборатория не имела подходящего оборудования, а на отправку образцов в Москву потребовалось время. Еще повезло, что вообще нашлось, с чем сравнить. Когда придут результаты, оставалось только гадать.

Аргумент в пользу второй версии появился ближе к концу поисков в лагере: выяснилось, что автомобиль Бойко попал на дорожную камеру за превышение скорости в воскресенье поздно вечером, за несколько минут до полуночи. Судя по направлению движения, он мог возвращаться в Шелково со стороны Пряниково. Водителя на фото, конечно, видно не было, равно как не было возможности разобрать, присутствовал ли в машине кто-то еще, но вполне вероятно, что Бойко как раз ехал из «Радуги», бросив там Пронина. Только почему же он так и не добрался до дома, куда делся? И чья кровь на одежде Пронина и ноже? Откуда взялся этот человек? Приехал на третьей машине или двухколесном транспорте? Или вместе с Бойко и Прониным, а остальные следы вообще никак не связаны с преступлением?

Имелась у Соболева и третья версия: парни приехали в «Радугу», но по какой-то причине повздорили. Пронин набросился на Бойко с ножом, ранил его – отсюда и кровь. Но Бойко удалось убежать. Он сел в машину, вернулся в Шелково, но из-за кровопотери не смог добраться до дома. Остановился где-то, а потом…

Вот тут снова возникала проблема – а что потом? Если он истек кровью до смерти, то куда делись труп и машина? Просто на брошенную машину еще мог кто-нибудь позариться, но Соболев не представлял, кто станет связываться со старым японским седаном с явно криминальным трупом внутри. Разве что какой-нибудь сумасшедший беспредельщик или ничего не соображающий наркоман, готовый на все, лишь бы найти деньги на новую дозу.

Предположим, такой псих нашелся, но где же следы кровавой схватки в «Радуге»? Или она произошла на улице, и следы крови за эти дни частично смыло осадками, а остальное затерялось в высокой траве? Или все-таки стычка произошла не в «Радуге», а где-то в другом месте?

Проблема была еще и в том, что ни в одну версию не вписывался рисунок Федорова. Соболев сам не мог поверить, что всерьез рассматривает его как улику или свидетельство, но у него не получалось просто отмахнуться. Слишком многое указывало на то, что у Федорова есть необычный источник информации, а один из его рисунков Соболев еще в прошлом месяце видел собственными глазами. То, что слепой человек способен изображать что-то с такой детальностью, само по себе выглядело фантастично. Так почему бы его рисункам не изображать действительность? Нет, Соболев, конечно, никогда не согласился бы в этом с чудаком Велесовым вслух, но не думать об этом не мог.

Требовалось больше информации, а информация эта могла быть только у одного человека – Кирилла Пронина. А значит, с ним необходимо поговорить. Во что бы то ни стало. И как можно скорее.

Поэтому в четверг утром Соболев в первую очередь позвонил Шмелеву, чтобы потребовать немедленного разговора с Прониным. Психотерапевт на этот раз отозвался сразу и даже не стал слишком усердствовать, убеждая его в том, что с парнем говорить пока рано. Они условились встретиться в клинике через час и на том расстались.