Я растерялся, но тут передо мной возникла ее рука. Крепко ухватившись за нее, я затаил дыхание и дал ей затащить себя под мостки. Мир вокруг на миг потемнел, и я тут же всплыл рядом с ней в пустом пространстве под настилом. Там было тихо и зелено, как бывает в лесу. Свет просачивался сквозь щели между досками. Ее глаза плясали, а когда этот свет коснулся их, вспыхнули ярким пламенем. Пространство было укромным и тихим. Я бывал на этих мостках сотни раз, но никогда не оказывался под ними. Мне словно открылась некая тайна. Мне словно…

Глаза матери весело сощурились. Она положила руку мне на лицо и шепнула:

«В мире столько волшебства…»

И это было действительно так.

Все это и в самом деле напоминало волшебство.

Я все еще размышлял над этим, когда на дороге надо мной притормозил знакомый пикап. Долф тяжело, по-стариковски спустился ко мне по прибрежному откосу.

– Откуда вы знали, что я тут? – спросил я.

– Наудачу. – Старик подобрал пригоршню мелких камешков и принялся пускать их блинчиками по воде.

– Если я сейчас проеду по мосту на тот берег, обратного пути уже не будет.

– Угу.

– Вот поэтому-то я тут и остановился.

Долф бросил еще один камешек. Отскочив от поверхности всего раз, тот булькнул под воду.

– Не слишком-то хорошо у вас получается, – заметил я.

– Артрит. Такое гадство… – Он бросил еще один, и этот исчез под водой сразу же. – Не хочешь назвать мне настоящую причину, по которой ты приехал? – спросил Долф, опять без толку разведя круги по воде. – Я сделаю для тебя все, что смогу, Адам. Все, что смогу, только чтобы помочь!

Я подобрал четыре камешка. Первый отскочил от воды шесть раз.

– У вас и так забот хватает, Долф.

– Может, хватает, а может, и нет. На самом-то деле неважно. Предложение в силе.

Я изучил его асимметричное лицо.

– Мне звонил Дэнни, – сказал я. – Три недели назад.

– В самом деле?

– Сказал, что ему нужна моя помощь в чем-то. Попросил меня вернуться домой.

Долф наклонился, чтобы набрать еще камешков.

– И что ты ему ответил?

– Спросил, что конкретно ему надо, но он не стал углубляться в подробности. Сказал, что наконец-то решил, как исправить собственную жизнь, но для этого ему нужна моя помощь. Хотел, чтобы я вернулся домой, где можно поговорить лицом к лицу. – Долф терпеливо ждал, пока я закончу. – Я сказал ему, что не могу.

– А он что?

– Стал настаивать, разозлился. Твердил, что нуждается во мне и что сделал бы то же самое для меня, если б я сам оказался в такой же ситуации.

– Но так и не сказал, что ему надо?

– Ни слова.

– Думаешь, он хотел, чтобы ты поговорил с отцом насчет продажи земли? Попытался уговорить его?

– Деньги способны решить множество проблем.

Долф взвесил мои слова.

– Итак, почему же ты все-таки вернулся?

– Бывали случаи, что Дэнни мог бросить меня, когда я попадал в беду, – но он никогда этого не сделал. Ни разу. Когда я подумал про нас с Дэнни, это было очень похоже на вас с папой. Так же крепко, понимаете? Надежно. Мне стало мерзко, как будто я его предал.

– Дружба может быть трудной.

– И может в один прекрасный момент подойти к концу. – Я покачал головой. – Не понимаю, как я мог настолько в нем ошибаться. Теперь я только и думаю, что об этих деньгах. – Запустил еще один камешек, подумав про Грейс. – Все окончательно запуталось.

Мы погрузились в молчание, глядя на реку.

– Но это не единственная причина, по которой я вернулся в родные края.

Долф, уловив перемену в моем тоне, встрепенулся:

– И что за другая причина?

Я посмотрел на него сверху вниз.

– А сами-то не догадываетесь?

Мы оба могли ничего и не спрашивать.

– Помириться с отцом.

– Знаете, я давно похоронил эти места. Просто двинулся дальше в меру сил. Нашел себе занятие более-менее по душе, завел пару-тройку приятелей… Бо́льшую часть времени даже и не думал про родные края. Настроил себя против них. Разговор с Дэнни, однако, заставил меня задуматься. Колесики закрутились. Вернулись воспоминания. Мечты. Понадобилась пара недель, чтобы голова встала на место, но я решил, что сейчас, наверное, самое время.

Ухватившись обеими руками за ремень, Долф избегал смотреть мне прямо в лицо.

– И все же вот ты где теперь – кидаешь камушки в реку и прикидываешь, куда бы податься. Вон туда, – он мотнул головой на противоположный берег, – или обратно домой.

Я пожал плечами.

– Ну а вы что думаете?

– Думаю, что тебя слишком долго не было.

Я промолчал.

– Твой отец чувствует то же самое независимо от того, говорит он тебе это или нет.

Я запустил еще камешек, но уже без прежней сноровки.

– А как же Грейс? – спросил Долф.

– Сейчас я не могу ее оставить.

– Тогда, полагаю, все очень просто.

– Полагаю, что да.

Четвертый камешек я опустил в карман и двинулся от моста к дороге.

* * *

Вслед за Долфом я вернулся обратно на ферму, а там забрался к нему в кабину пикапа, когда он сказал, что хочет мне кое-что показать. Когда мы проезжали мимо скотного двора, я увидел там Робин на пару с Грэнтэмом. Оба успели переодеться, но вид у них по-прежнему был усталый, и я только подивился их упорству. Они разговаривали с кем-то из работяг, делая пометки в перекидных блокнотах.

– Это не то, что я хотел тебе показать, – бросил Долф.

Я не сводил глаз с Робин, пока мы проезжали мимо. Она подняла взгляд и тоже заметила меня.

– Давно они здесь?

– Где-то с час вроде. Хотят поговорить со всеми до единого.

Скотный двор пропал из виду.

– Там нет переводчика, – заметил я.

– Робин говорит по-испански.

– Это что-то новенькое, – заметил я.

Долф лишь фыркнул в ответ.

Миновав основную часть территории фермы, мы свернули на одну из гравийных дорожек, которые бежали к ее дальнему северо-восточному углу. Поднялись на холм, и Долф остановил пикап.

– Ни фига себе!

Передо мной расстилался виноградник – бессчетные ряды пышных зеленых кустов, заполнявших ложбину под нами.

– Сколько акров?

– Всего под виноградом четыреста, – ответил Долф. – Работенка была – врагу не пожелаю. – Он мотнул головой в сторону лобового стекла. – Здесь чуть больше сотни.