– Вы еще не выбрали книгу, – сказал маркиз. – Возьмите вот эту.

Арабелла покачала головой.

– Я ее уже читала.

– В самом деле? А я прочитал ее, когда был на последнем семестре в Итоне. Хочу сказать, что вы не по годам развиты. А может, вы из тех ужасных особ, про которых говорят "ума палата"?

– Это так страшно? Или вы предпочитаете тех женщин, которые строят глазки любому мужчине и прикрывают веером жеманную улыбку?

Арабелла говорила, не отдавая отчета в своих словах, и только когда маркиз откинул голову и оглушительно расхохотался, вдруг поняла, что ее высказывания могут показаться по меньшей мере странными в устах ребенка.

– Я должна идти, – быстро проговорила она, не глядя схватила какую-то книгу и, сделав торопливый книксен, заторопилась к дверям.

– Подождите, Арабелла! – остановил ее маркиз. – Останьтесь, прошу вас. Я просто жажду познакомиться с другими вашими суждениями.

– Мне давно пора быть в постели. Мисс Харрисон будет гневаться, если узнает, что я была внизу.

– Не тревожьтесь, я постараюсь ее успокоить. К тому же у меня есть сильное подозрение, что вы не потрудились сообщить ей, куда направляетесь.

И снова Арабелла не могла удержаться от смеха. Ей очень нравились морщинки в уголках глаз маркиза, которые появлялись, когда его что-то забавляло. Да, он мог вести беспутный образ жизни, мог легкомысленно относиться к своей собственности, но в умении располагать к себе ему не было равных.

– А, так значит, вы отлыниваете от своих обязанностей, – с притворной строгостью проговорил маркиз. – Но вместо того чтобы пожурить вас, хотя мне, наверное, следовало бы сделать это, завтра я покажу вам потайную лестницу, о которой, кроме меня, не знает ни одна живая душа.

– Потайной ход! – воскликнула заинтригованная Арабелла.

– Да. На самом деле в замке их два или три, но больше других мое воображение волновал тот, который шел из детской на первый этаж. И не то чтобы он был особенно важен. В восточном крыле есть гораздо лучше, из башни в подвал. Но о нем знают все, а тот, который в детской, был только моим. По нему я удирал от нянек и учителей, когда они думали, что я крепко сплю.

– А в какой он комнате? – заинтересовалась Арабелла.

– А вот и не скажу! – заявил маркиз. – Завтра вы сами все увидите и пообещаете хранить в тайне. Я обнаружил эту лестницу совершенно случайно, когда за какой-то проступок пыл заперт в комнате. С тех пор мне всегда хотелось, что бы меня наказывали только таким образом.

– И наказание вроде бы не было наказанием! – улыбнулась Арабелла.

– Именно так. А в результате я вырос закоренелым грешником. И все потому, что меня никогда по-настоящему не наказывали.

Маркиз шутил, но Арабелла была твердо убеждена, что, сам того не сознавая, он говорил правду. Как бы то ни было, она не могла заставить себя презирать этого полного жизни и веселья молодого человека, хотя, наверное, и следовало бы.

– Так и вижу себя крадущимся по темной узкой лестнице на второй этаж, – продолжал маркиз, – а оттуда в сад. Так я удирал из детской десятки раз и ни разу не попался.

– А теперь хотите открыть свой секрет мне!

– Завтра!

– Вы очень добры, милорд. Доброй ночи.

Арабелла уже готова была уйти, но вдруг, к своему ужасу, обнаружила, что маркиз протянул руки и приподнял ее над полом. Теперь глаза их были на одном уровне.

– Не хотите поцеловать меня на прощание? – шутливо просил он.

– Нет! Конечно нет! – вскричала Арабелла и в полном замешательстве добавила: – Пустите! Пожалуйста, пустите меня!

Звучавшая в ее голосе настойчивость удивила маркиза, и некоторое время он не сводил с нее взгляда глубоких синих глаз.

– Да вы чем-то напутаны! – воскликнул он. – Бедная малышка. Скажите мне, чего вы так боитесь?

Он осторожно опустил Арабеллу на пол. На его красивом лице было написано беспокойство.

– Вас кто-то обидел, Арабелла? У ребенка не может, не должно быть такого взгляда, как у вас! Что случилось?

– Я не люблю, когда ко мне прикасаются, – защищаясь, ответила девушка.

– Кто внушил вам такое отвращение? Я?

– Мужчины! Все они – животные… жестокие и бессердечные! Я ненавижу их! Да, да, я ненавижу мужчин!

Арабелла говорила в каком-то странном исступлении, словно в очередной раз вспоминала, как хлыст сэра Лоренса снова и снова обрушивается на нее, доводя до полубезумия, а она корчится и извивается под ударами, вся во власти этого человека.

– Арабелла! – Голос маркиза, казалось, вырвал ее из плена бередящих душу мрачных воспоминаний. Она вдруг поняла, что, дав волю чувствам, говорила, совершенно не думая, какое впечатление производят ее слова.

Лицо маркиза выражало крайнее недоумение, в глазах застыли смятение и тревога. Теперь он сидел в кресле, и, хотя руки его были сложены на коленях, Арабелле казалось, что он протягивает их к ней, словно желая привлечь к себе. Она хотела повернуться и уйти, но что-то удерживало ее на месте.

– Кто из нас, мужчин, нанес вам такую рану, что теперь в каждом вы видите своего врага? – спросил маркиз. – Я мужчина, но я ваш друг, Арабелла, и хочу помочь вам.

Девушка прикрыла глаза, как будто хотела отгородиться от его доброго, участливого лица.

– Простите, милорд, – произнесла она уже другим тоном, – мне не следовало говорить подобным образом.

– Вы вольны говорить, как вам заблагорассудится. Я только хотел бы знать, что вселило в вас такую неприязнь к мужчинам. Согласен, среди мужчин встречаются всякие, и все-таки большинство из нас ставят женщину превыше всего и считают ее воплощением самого прекрасного и возвышенного в жизни.

Звучавшая в голосе маркиза нежность удивила Арабеллу.

– Жаль, что моя матушка не может поговорить с вами, продолжал он. – Она бы поняла вас. Наверное, я, как мужчина, не в состоянии решить ваши проблемы, но одно обещаю твердо: если кто-нибудь посмеет обидеть вас, словом или делом – неважно, он будет иметь дело со мной. Я готов убить всякого, лишь бы этот страх исчез с вашего лица! Вы верите мне, Арабелла?

И снова, как будто против своей воли, Арабелла посмотрела в лицо маркизу. Между ними пробежали невидимые флюиды, установилась какая-то магнетическая связь, от которой трепетало сердце и перехватывало дыхание.

Стало на удивление тихо. Некоторое время они стояли не двигаясь, и вдруг Арабелла, всхлипнув, ринулась вон. Не оглядываясь, девушка побежала через библиотеку, через зал, а затем вверх по лестнице. Несколько раз ей казалось, что маркиз окликает ее, но она не остановилась: сейчас ей хотелось одного – укрыться где-нибудь.