– Сейчас узнаем… – я не заметил, как сам ответил на свой же вопрос, причём вслух. – Джимми, позовите остальных, это крайне интересно.

Когда моя команда собралась в рубке, бот уже подобрался к двери. При этом обнаружилось, что около неё отсутствуют не только осколки стёкол, но и вездесущая пыль. Подчиняясь моим сигналам, бот аккуратненько пошевелил створку. Несмотря на явную массивность, дверь начала проворачиваться на удивление легко. А главное – бесшумно.

– Петли смазаны, что ли? – удивился Ник.

Ему никто не ответил: все с головой ушли в созерцание.

Робот тем временем тихонечко проскользнул внутрь здания. Здесь мне пришлось подогнать ему в помощь парочку его собратьев, оказавшихся поблизости. Эти помогли с подсветкой, что дало первому боту возможность усилить сигнал: каменное здание, как-никак. Картинка всё равно пошла с помехами, но то, что мы увидели уже в коридоре…

Сводчатые потолки, заставлявшие вспомнить готические храмы Европы, были покрыты реалистичными фресками. То ли сцены из исторических хроник, то ли сюжеты из священных преданий. Не суть важно. Важно, что облик аборигенов действительно был запечатлён на них с поразительной точностью. Наши умники верно воспроизвели его на компьютере, не угадали лишь с расцветкой кожи и… перьев на головах. Четырёхрукие двуногие существа гуманоидного типа были во многом схожи с пресловутыми рептилоидами из старинных земных анекдотов. Крупные, землисто-серые, с пепельными перьями на голове, аборигены – это явно дамы. Во всяком случае, на фресках только они либо держали в руках продолговатые яйца, либо за их одежду цеплялись детишки. Мужчины отличались более мелким ростом, широченными плечами, двумя ярко-алыми полосами на щеках и лбу и пёстрым оперением.

Коридор вывел ботов в большой круглый зал, и тут мы все потеряли дар речи.

Огромный куполообразный потолок тоже был расписан, причём не только священными сюжетами, но и явно сценами из недавней истории. В частности мы заметили характерный огненно-дымный столб уходящей в небо ракеты и урбанистические пейзажи городов. Главным украшением зала был массивный постамент из необработанной чёрной глыбы неправильной формы, на которой были установлены две большие скульптуры. Полупрозрачный камень, из которого их вырезали, с виду напоминал обсидиан, и в свете фонарей наших ботов фигуры выглядели… ну, скажем так: немного мистически. Сама композиция была немудрёной: мужчина в короткой тунике и женщина в длинном балахоне преклонили колени у яйца, изваянного из камня, до боли похожего на радужный опал, бережно поддерживая его четырьмя трёхпалыми конечностями каждый со своей стороны. И, хотя лица аборигенов отличались от человеческих, неведомому скульптору удалось отразить на них такую безграничную любовь и нежность, что это брало за душу даже нас, прожжённых циников. Хотя кто их знает, этих местных. Может, скульптор передавал совсем другие чувства, а мы восприняли их через призму собственной культуры.

– Это храм, – тихо проговорил Вуур. Он первым опомнился от потрясения. – Это храм, и его явно содержат в порядке. Посмотрите на пол, стены, на постамент и статуи. Они чистые, на них нет пыли. В этот храм приходят молиться. Значит, выжившие есть, и нам стоит их поискать.

– Готовимся к высадке, – я принял решение. – Здесь одними ботами не обойтись. Видно, у этой планеты мы задержимся… на некоторое время.

– Что передадим на станцию? – спросил Эрнест.

– Вот по результатам высадки и отчитаемся. Сейчас нет смысла готовить сеанс связи, пока не имеем достоверных данных.

– Согласен. Кто пойдёт на поверхность?

– Том, Вуур и вы – без вариантов. Кто будет четвёртым – решите сами. Времени у нас на один виток вокруг планеты, как раз к местному вечеру опять будем над этим городом.

– Я тоже думаю, что местные жители выходят на поверхность ночью, – согласился Щербаков, в задумчивости сняв свои неизменные очки и протирая их платочком. – Либо они сохранили часть знаний и понимают опасность ультрафиолета, либо научены горьким опытом. Но то, что они сохранили свою культуру и почитание святыни, это хороший признак. Значит, ещё во что-то верят и на что-то надеются. Может быть, их предки даже успели послать сигнал бедствия… правда, я сомневаюсь, что он вообще покинул пределы системы в тот момент.

Дискуссии в рубке, как ни странно, после его слов не возникло. Во-первых, он прав, а во-вторых, мы до сих пор страдаем грехом уныния при виде руин цивилизации. Новость о том, что, возможно, ещё не всё потеряно, не особенно ободрила. В прошлый рейд мы наткнулись на потомков выживших после планетарной катастрофы. Еле ноги унесли. Если и здесь застанем нечто подобное, я рискую разочароваться в творениях Всевышнего.

Четвёртого члена десанта, дабы никому не было обидно, незамысловато определили с помощью короткой соломинки. Счастливчиком оказался Ник Свечин. Просияв – наконец хоть какое-то разнообразие! – тот немедленно помчался готовить скафандр и набивать самолёт полезностями. Учёные, исходя завистью, тем не менее тут же забросали его советами, какие приборы следует взять и какие показатели снимать в первую очередь. Вуур тянул в рюкзаке целую походную лабораторию. Том незамысловато грузил в бортовой компьютер карты местности, а Эрнест занялся личным оружием. Притом не только своим.

– Мало ли что, – хмыкнул он, когда ему задали вопрос. – Аборигены могут быть и мирными, но там живут не только они.

Мне тоже не нравились шестиногие короткохвостые крысюки – существа, похожие на земных грызунов, но лишённые шерсти. Вместо волосяного покрова по хребту у них тянулась полоска мелких чёрных пёрышек, которые они топорщили, выясняя отношения между собой. Эти животные частенько сбивались в крупные стаи. Правда, мы ни разу не видели, как они охотятся и чем питаются. Но если биосфера может прокормить такое их количество, значит, они могут добыть пропитание относительно легко. Может, они едят более мелкие виды, обитающие в развалинах. Или наоборот, доедают последних крупных животных этого мира, которых ещё может родить раненая планета. Терять время на наблюдение за поведением крысюков не хотелось. Если они не обратят на нас внимания, хорошо. Если обратят, высадившиеся будут вооружены. Устав не запрещает убивать инопланетных животных, представляющих угрозу для жизни десанта. А крысы и на Земле – одни из самых умных и хитрых хищников, несмотря на скромные размеры. Их местные аналоги были величиной с кошку.

Сюрпризы от местной фауны нам ни к чему, согласитесь. Мы мирные люди, но наш излучатель…

Я не мог посадить самолёт в центре мегаполиса из-за давно потерявших былую прочность высотных домов. Потому пришлось довольствоваться обширным пустырём на окраине и добираться к найденному храму на вездеходе. Пришлось изрядно попетлять, объезжая совершенно непролазные завалы, и к месту назначения десант прибыл в глубокой темноте. Местная луна в последней четверти, второй спутник планеты не мог рассеять мрак по причине своей крайней малости, а галактическое ядро было точно так же скрыто от глаз газопылевым облаком, как и на Земле. Свет не включали, довольствуясь инфракрасными фильтрами: не стоит пугать местных до поры до времени. Оставив вездеход в тупичке за полквартала от храма, четверо посланцев «Арго» осторожно направились к площадке перед резной дверью. Пятым, естественно, был я – в привычном уже виде шарообразного летающего робота.