Затем Павел вырвал листок из блокнота и сложил вдвое.

— Если он откроет, скажем: «Вам записка». Думаю, Леонид наверняка заинтересуется.

— А если жена или теща? — спросил Герасим.

— Попросим позвать Леонида, — спокойно ответил Луна.

Калитка была заперта. Луна нажал на кнопку домофона.

— Кто там? — раздался в ответ женский голос.

— Нам нужен Леонид, — принялся объяснять Павел. — К сожалению, мы не знаем, как его отчество.

— Петрович, — ответили в домофон. — А вы кто?

— Мы-то?

Луна замялся, соображая, как лучше ответить. На помощь ему неожиданно пришел Цезарь. То ли пес посчитал перемирие оконченным, то ли ему надоело рычать, но он вновь разразился громким и хриплым лаем.

— Что вы говорите? — Луна прикинулся будто пес заглушил голос жены Леонида. — Мне очень плохо слышно. Видите ли, тут лают. А когда Леонид Петрович вернется?

— Вечером, — донеслось из домофона. — А кто вы? Кто? И что ему передать?

— Ой, вы не знаете, — Павел нарочно невнятной скороговоркой выпалил. — Объяснять очень долго. Мы лучше ещё раз попозже зайдем.

И поманив ребят за собой, Луна скорым шагом направился вверх по улице. Пройдя метров сто, мальчик остановился.

— Упустили.

— Кто-то, между прочим, урчал животом и требовал обеда, — напомнила Варя. — И, кажется, это была не я.

— А за обедом радио никто не слушал, — добавили почти близнецы. — Вот и прошляпили Леонида.

— Могли бы и слушая прошляпить, — заспорил Баск. — И вообще, имею я право хоть поесть без наушников!

— Прошлого не вернешь, — махнул рукою Луна. — Давайте соображать, как дальше поступим.

— Может, стоило сказать Любови Борисовне? — неуверенно проговорила Марго.

— Глупей не придумаешь, — Иван с ходу отверг саму мысль об этом. — Во-первых, мы что, в домофон на весь поселок орать будем? А во-вторых, она только перепугается и наделает глупостей.

— Есть ещё и в-третьих, — Луна внимательно посмотрел на друзей. — Вы, например, не допускаете, что Леонид о чем-то догадывается?

— И позволяет спокойно себя слушать? — Герасиму не верилось в такое.

— Да нет, — перебил Луна. — О подслушке он как раз может ничего не знать. А вот о том, что ему кто-то угрожает, — вполне. Но жене в этом не признается. Представляете, как он будет нам благодарен, если мы все разболтаем!

— Болтать нельзя, — поддержали его почти близнецы.

— Опять задача, — хмуро изрек Муму. — Болтать нельзя, а проинформировать надо. Где же выход? Где, я вас спрашиваю?

И, приняв весьма живописную позу, Герасим простер руку в сгущающиеся сумерки.

— Ну, вылитый памятник Каменному Муму, — одарила его восхищенным взглядом Варя.

— Разумеется, ситуация, с одной стороны, усложнилась, — сказал Павел. — Но с другой — даже несколько упростилась. Мы теперь знаем, что Леонида Петровича нет дома. Значит, можем покараулить его и, когда он вернется, просто вручим записку.

— А если не вернется? — трагическим голосом осведомился Муму.

— Вот тогда мы с легким сердцем обо всем расскажем жене, — объяснил Луна. — Согласны?

Друзья кивнули.

— Теперь главно не прозевать возвращение Леонида, — сказал Баск. — Предлагаю дежурить посменно.

— А если Леонид не скоро вернется? — спросила Марго. — Мы же на морозе окоченеем.

— А ты слышала, что я сказал? — повернулся к ней Баск. — Дежурим посменно. Ну, например, вы с Иваном первые двадцать минут, я с кем-нибудь — вторые, и так далее, пока объект не возникнет на горизонте.

— Ага, — с сомнением покачал головой Муму. — А вы думаете, что здешние люди с их подозрительностью будут спокойно смотреть, как кто-то постоянно ошивается возле чужой калитки?

— Ну, во-первых, не обязательно просто ошиваться, — возразил Иван. — Сделаем вид, будто играем на улице. В конце концов трое из нас живут в Изумрудове. Значит, имеем право.

— А давайте вспомним детство, — оживились Илюшка с Кирюшкой. — Выстроим напротив диденковской калитки крепость. Разделимся на два отряда и поиграем в снежки. Если устанем, а Леонид так и не появится, тогда уж продолжим дежурство посменно.

Идея пришлась по душе всем, за исключением Цезаря. Стоило ребятам вернуться к калитке Леонида, как чистокровный кавказец вновь разразился хриплой бранью.

— Слушайте, — первым не выдержал Каменное Муму. — Эта собака мне действует на нервы.

— Признайся уж честно, Мумушечка, что ты просто боишься, — с издевкою покосилась на него Варя.

Вспыхнув, Муму с достоинством ответил:

— Таких собак не боятся только их хозяева, а кроме них — только полные дураки.

— Боюсь, этот пес нам сейчас все испортит, — сказал Илюшка. — Его необходимо утихомирить.

— Очень хорошая мысль, — отозвался Герасим. — Только интересно как?

— Есть способ! — воскликнул Сеня. — Путь к сердцу собаки лежит через желудок. Этот Цезарь помешан на булочках с корицей. Его хозяин моему папандру однажды рассказывал. Они купили в нашем магазине такие булочки. Выложили на блюдо и собирались пить чай. Но перед этим куда-то вышли. Возвращаются — и глазам не верят. Цезарь последнюю булочку с блюда слизывает. Видимо, он с улицы запах учуял и в окно впрыгнул.

— Значит, он и через эту ограду может махнуть? — с опаской осведомился Герасим.

— Если очень постарается, то наверное, — кивнул Баск. — Так, ребята, вы стройте крепость, а я в темпе за булочками смотаюсь. У нас тут при магазине маленькая пекарня, и булочки с корицей всегда имеются.

Глаза у Луны заблестели, и он обратился к Сене с проникновенным напутствием:

— На нашу долю тоже купи.

— Путь к сердцу Луны и Цезаря лежит через булочки, — немедленно отреагировала Варя.

— Для Цезаря я количество представляю, — сказал Баск. — А вам сколько брать?

— Ну, — прикинул Луна, — для начала каждому по булочке. Попробуем. Если понравится, ещё сбегаешь.

Я вам что, отдел доставки? — вознегодовал Сеня.

— А давай пойдем вместе, — вызвалась Варя. — Во-первых, я попью в магазине что-нибудь, а во-вторых, булочки помогу дотащить. Возьмем один пакет для Цезаря и ещё один — для всех нас. Если не понравится, в крайнем случае скормим этому маньяку, — она указала на чистокровного кавказца, который, взяв таймаут, вновь перешел с лая на рычание.

— Тогда в путь, — распорядился Баск, и они с Варей поспешили к магазину.

— Я вот о чем думаю, — начал Илюшка. — Мы крепость какую строить будем — фундаментальную или так, на фу-фу.