– Черт побери! – воскликнул Трэгг. – И все же согласитесь,что «мексиканский развод» в Калифорнии не признается.

– Соглашаться не буду, но допустить – допущу. Для пользы дела.

– Тогда такой человек считается двоеженцем!

– Вовсе нет, брак его самый что ни на есть законный, –возразил Мейсон.

– Вы хотите сказать, что этот вот человек, имея двух жен...

– Сейчас уже не двух, – перебил лейтенанта Мейсон. – Но досегодняшнего утра – да. До сегодняшнего утра мистер Гарвин находился вуникальном положении официального двоеженца. Он имел двух законных супруг.

– Да пошли вы к чертовой бабушке! – завопил Трэгг. –Морочите мне тут голову, выискиваете лазейки в законах, лишь бы сбить меня спанталыку! Это вы в суде резвитесь, а со мной нечего.

– Трэгг, я пытаюсь вам объяснить, что, едва мистер Гарвинступает на мексиканскую землю, он считается мужем присутствующей здесь дамы, –Мейсон указал на Лоррейн. – Но я согласен, что, как только он вернется вАмерику, его могут обвинить в двоеженстве. Именно поэтому я и не хочу, чтобы онвозвращался. Здесь его брак признается вполне легальным. Кроме того, Мексика,конечно, гарантирует выдачу преступника, нарушившего закон Соединенных Штатов Америки,но она вовсе не намерена выдавать человека, действовавшего в соответствии снормами права, установленными мексиканским правительством. Даже если вКалифорнии его действия были бы признаны противоправными.

Трэгг раздраженно перебил адвоката:

– Вы говорите так чертовски убедительно, что... Ей-богу, выпотому и стали таким знаменитым, что умеете убеждать.

– Вам не хочется возвращаться в Америку, не правда ли,Гарвин? – улыбнулся Мейсон.

Гарвин покачал головой.

– Вот видите, Трэгг, – развел руками адвокат.

Трэгг вынул из кармана маленькое приспособление для снятияотпечатков пальцев.

– Ладно, – вздохнул он и обратился к Гарвину: – Надеюсь, чтовы хотя бы по мере сил поможете выяснить обстоятельства убийства.

– Что вы намереваетесь сделать? – воскликнул Гарвин.

– Снять отпечатки ваших пальцев.

– Зачем?

– Мне кажется, я нашел их на револьвере, послужившем орудиемпреступления.

– Ну, об этом волноваться не стоит, – успокоил его Мейсон. –Признаюсь как на духу, Трэгг: мой клиент действительно держал в рукахревольвер... Если, конечно, это тот самый револьвер.

– Что значит «тот самый»? – подозрительно переспросил Трэгг.

– Револьвер, который был оставлен на пожарной лестнице заокном «Гарвин Майнинг, Эксплорейшн энд Девелопмент Компани». Мистер Гарвинподержал его в руках, а затем револьвер положили в перчаточное отделение егоавтомашины. Но до отъезда моего клиента из Лос-Анджелеса револьвер выкрали.

Трэгг откинул голову и рассмеялся.

– До чего наивное, просто детское объяснение! Стало быть, выпризнаете, что ваш клиент положил револьвер в машину?

– Не он положил, а ему положили, – поправил Мейсон.

Трэгг обратился к Гарвину:

– Вы признаетесь, что положили револьвер в машину?

– Он признает, что ему положили револьвер, – сказал Мейсон.

– Я разговариваю с Гарвином, – раздраженно буркнул Трэгг.

– А я отвечаю за него.

– Ладно, мне-то уж прекрасно известно, что, когда мы выехалииз Лос-Анджелеса, револьвера в машине не было, – вмешалась в разговор ЛоррейнГарвин. – Его стащили.

– Откуда вы знаете? – подозрительно прищурился Трэгг.

– Мой муж положил в «бардачок» очки и, когда мы отправилисьв путешествие, попросил их достать. Я открыла дверцу и вынула футляр с очками.Если бы там лежал револьвер, я бы обязательно его увидела. А увидев,потребовала бы от Эдварда объяснений.

– Вы уверены, что револьвера там не было?

– Абсолютно уверена!

– Вообще-то, – вкрадчиво произнес Трэгг, – ваш муж мог ктому времени револьвер из «бардачка» забрать и переложить в другое место.

Лоррейн сердито посмотрела на лейтенанта.

– Если вы не верите ни единому нашему слову, то зачем вообщеприставать к нам с расспросами?

– Расследуя некоторые убийства, мы порой прибегаем кподобной тактике, – сказал он, особенно выделяя слово «некоторые». – Признайте,миссис Гарвин, что человек, совершивший убийство, вполне может рассказыватьнебылицы.

– Я лично одно вам скажу, – огрызнулась Лоррейн. – Если дажемуж и брал револьвер, то стрелять из него он не стрелял, это точно. Мы всю ночьпролежали бок о бок.

– Всю ночь? – переспросил Трэгг.

– Да, всю.

– Вы что, не сомкнули глаз?

– Я проснулась примерно в час ночи, муж лежал рядом ихрапел. Затем я бодрствовала примерно с двух сорока пяти до половинычетвертого, и муж по-прежнему был со мной.

– Вы, конечно же, посмотрели на часы? – язвительноусмехнулся Трэгг.

– Я прислушалась.

– Прислушались?

– Да. Здесь есть часы с боем... Впрочем, вы прислушайтесьсами!

Лоррейн подняла руку, призывая к тишине. Большие часы,висевшие в холле, сначала сыграли какую-то приятную мелодию, а потом пробилинужное время.

– О’кей, – сказал Трэгг, – если вы подтвердите под присягой,что просыпались именно в...

– Да-да, конечно!

– Если вы, разумеется, не ошиблись...

– Нет, что вы!

– Ладно, я в любом случае свои дела закончил, – заявилТрэгг. – Осталось только снять отпечатки пальцев мистера Гарвина. Меня все-такиинтересует, сохранились они на револьвере или нет. Вы не возражаете, Гарвин?

– О нет! – воскликнул Гарвин. – Наоборот, я с радостью будупомогать следствию. По мере сил.

– Только возвращаться в Калифорнию не будете, – напомнилМейсон.

– Что касается возвращения, то я не собираюсь выставлятьсвою жену на суд пошлой толпы, да и сам не хочу угодить в ловушку, подстроеннуюмне... – Гарвин осекся.

– Ну-ну, продолжайте! – встрепенулся Трэгг. – Подстроеннуювам...

– Теперь нет нужды произносить ее имя, – с достоинствомответил Гарвин. – Она мертва.

– Ладно. – Трэгг открыл коробочку, отодвинул промокашку иобратился к Гарвину: – Давайте сюда ваши руки, будем снимать отпечатки пальцев.Сделаем хотя бы это.