– Я в порядке. – Она положила на стол электронный планшет. – А вот хранилище – нет.

Иза почувствовала, как земля уходит у нее из-под ног, а сердце вот-вот выскочит из груди.

– Что это значит?

Лиза открыла на планшете электронную таблицу.

– Это значит, мы недосчитались нескольких крупных алмазов. Массой более двух каратов и чистотой выше VVS1, – объяснила она, глотая слезы. – Это значит, «Бижу» ограбили.

– Невозможно. – Марк старался хранить спокойствие в голосе.

– Я сказала то же самое, когда пришла упаковывать камни для отгрузки, – вздохнула Лиза. – Но они пропали. Я проверила и перепроверила все записи. Обыскала каждый ящик в пяти рядах в обоих направлениях, на случай, если кто-то просто не положил камни на место. Даже просмотрела записи камер видеонаблюдения, но не заметила ничего подозрительного. Никто посторонний не появлялся в хранилище в течение последних трех дней.

– Трех дней?

– Там никого не было, кроме Изы.

Подозрение. Гнев. Ярость. Чувства безумным шквалом хлынули в сознание Марка. Это не могло случиться снова. Не могло. Невозможно. Иза не стала бы поступать с ним так еще раз. Не сейчас, когда их отношения только начали налаживаться. Когда он убедил себя забыть ту боль, которую она причинила ему шесть лет назад.

Да, он достаточно подозрительный, и оставался в хранилище вместе с ней. Но ведь ничего не произошло! Неужели он оказался настолько глуп, что не заметил, как она обокрала его? Увела камни прямо из-под носа! А ведь он так хотел убедиться, что Иза не падет жертвой соблазна, оказавшись в святая святых «Бижу».

Теперь он пытался убедить себя не делать поспешных выводов и не давать воли подозрениям.

И все равно не мог смотреть на Изу.

Пройдя мимо нее, нажал кнопку селектора и потребовал у службы безопасности доставить видеозаписи из хранилища за последние пять дней.

– Что я могу сделать, чтобы помочь? – растерянно спросила она, застыв рядом с его столом.

Он не ответил. Не доверял собственному голосу. Боялся, что тот дрогнет, или изо рта вдруг посыплются жестокие проклятия.

Марк снова набрал номер начальника охраны. Потребовал, чтобы его ждали у хранилища через пять минут, сгреб свой мобильник и планшет Лизы и решительно направился к выходу.

Нажал кнопку вызова лифта. Тот будто чувствовал ярость и нетерпение, текущие по его жилам, и отреагировал моментально. Двери тут же распахнулись, и Марк вошел в кабинку, нервно ожидая, когда Лиза шагнет вслед за ним. Но когда это решила сделать и Иза, он остановил ее.

– Не надо.

Она замерла с широко распахнутыми глазами, в которых дрожали слезы. Щеки были бледны.

Двери лифта закрылись прямо перед ее лицом.

По пути в хранилище он просмотрел видеозапись на планшете. Ничего неординарного, разве что он сам в субботу утром.

Марк остановил просмотр, когда появился Боб, начальник охраны.

– Семь почти безупречных полуторакаратных бриллиантов отсутствуют, – сообщил он ему, передавая планшет. – Хотелось бы знать, какого черта тут произошло.

Перед входом Марк затребовал идентификаторы всех, кто появлялся в хранилище за последние девяносто шесть часов. Лиза оказалась права, сюда не заглядывал никто подозрительный. Никто. Разве что женщина, которая провела последние три ночи в его постели.

Он снова пресек эти безумные мысли и свежую волну ярости, которая грозила вот-вот поглотить его. И решил сосредоточиться на расследовании инцидента.

– Я хочу, чтобы вы внимательнейшим образом просмотрели записи с каждой камеры! – рявкнул он на Боба. – Хочу знать, что происходило здесь каждую секунду из последних девяноста шести часов и что творилось во всех комнатах на этом этаже. И внизу тоже! И в двух чертовых лифтах, которые ходят сюда! Предоставь мне данные в ближайшие четыре часа, Боб! А также, – он едва ли не скрипел зубами от ярости, каким-то чудом едва держался, чтобы не зареветь, как раненый медведь, – я хочу знать, где, черт возьми, мои бриллианты? Как они покинули хранилище? И где сейчас эти проклятые, мать их, камни!

– Да, Марк.

Боб выглядел таким же бледным, как Иза, когда двери лифта закрылись прямо перед ней. Пусть так. Это его чертова работа, делать так, чтобы драгоценности не пропадали. Теперь, когда это случилось, пусть подсуетится и все исправит.

«Но разве Боб виноват, – прозвучал коварный шепоток в голове Марка, – ты ведь сам, сознательно, по собственной воле привел в хранилище известную воровку, доверился ей, несмотря на факты, несмотря на ее послужной список и все прочие опасения».

Нет, вины Боба тут не было. Он сам виноват. Он, поверивший хитрой рыжеволосой женщине, давший ей максимум свободы в своем хранилище.

И в своем сердце.

Он сам, Марк Дюран, поверил в нее, забыв о том, кем был ее отец. Вычеркнул из памяти все прошлые прегрешения.

Боже правый! Да он, оказывается, ничему не научился за эти шесть лет! Как мальчишка, повелся на рыжие волосы, карие глаза и милую улыбку. Мальчишка, дурачок, вот кто он для Изы.

«Дурачок! – сказал он себе со злостью, наблюдая, как команда безопасности суетится в хранилище. – Простофиля, дурачок, идиот, форменный дебил! Ты заслуживаешь именно этого! Тебе не хватило одного раза? Решил повторить собственные ошибки? Что же, судьба вмешалась, чтобы преподать тебе урок раз и навсегда, Марк Дюран!»

О, на этот раз он точно его усвоит. Боже, вне всяких сомнений! И ни за что больше не позволит рыжей чертовке когда-нибудь снова взять верх над собой.

Черт подери!

Он рявкнул, приказывая начать инвентаризацию ящиков. Да служба безопасности будет землю жрать, выясняя обстоятельства, при которых пропали алмазы! Дело должно остаться в стенах компании. Никакого обращения к страховщикам! Они просто высмеют его, разумеется, после того, как распнут.

Вскоре Марк получил отчет. Ничего больше не пропало, только эти семь камней. Не такая уж грандиозная кража. Да, камни были неплохими, но не представляли собой ничего экстраординарного. Их пропажа не подорвала бы положения дел компании «Бижу». В рознице за семь алмазов можно было бы выручить, пожалуй, тысяч триста. Триста тысяч за то, чтобы снова оказаться на улице? Вот так? Триста тысяч долларов. Столько, по мнению Изы, стоила его любовь? Глупая девчонка! Если бы она решила остаться с ним, остаться честной и больше никогда не пятнать себя воровством, у нее было бы гораздо больше. Он бы дал ей все, что только у него есть! Ведь он чуть не полюбил ее снова. Чуть не полюбил.

А она, вместо того, чтобы полюбить в ответ, провернула хитрый трюк, решилась на подлое воровство. Он любил ее, а она ударила в спину!

У него заныло под ложечкой от этих мыслей. Заныло сильно, до тошноты. Но Марк усилием воли подавил предательскую, позорную тошноту, как раньше уничтожил в себе боль от ее предательства. В конце концов, лучше разобраться с этим сейчас, нежели лелеять чувство, которое потом поставит на колени.