– Думаешь, мы не догоним твою родню? – насмешливо поинтересовался Сергей. – Как давно те, другие, были здесь? Что делали?

– Два дня минуло, – пробормотал старейшина. Акцент у него – какой-то странный. На ромейский совсем не похож. С таким, помнится, германский епископ говорил.

– А делали, как ты сказал. Грабили, девок сильничали, племяша моего до смерти убили. Сказали: ежели кому пожалуемся, вернутся и всех вырежут. Хоть малых, хоть старых.

– Они могут, – кивнул Сергей. – Но мы им не враги. Нам сказать можно было. Куда пошли?

– На закат, – старейшина махнул рукой.

– Считай, догнали, – порадовался Прастен.

Сергей тоже порадовался. Он опасался, что Харальд со своими, прослышав, что запахло нехорошим, вообще свалили из региона.

Но раз два дня назад были здесь, да ещё и ушли в сторону Херсона, то…

Хотя не факт. Если вознамерились уйти по Днепру, то как раз на запад и надо.

Селение покинули с рассветом и часа три шли хорошо. Проблемы возникли, когда впереди показалась ромейская крепость. Алустон, кажется. Крепость контролировала удобную гавань, из которой как раз отчалил ромейский боевой корабль. Вышел и, не ставя паруса, взял круто на восток. Хеландий. Серьёзная по здешним меркам мощь. Как правило, с метательными орудиями на борту и приличным отрядом «морской пехоты».

Хеландий, хотя и шёл встречным курсом, поначалу никакого беспокойства у русов не вызвал. Ну идут себе ромеи по своим делам и идут. А что парус не поставили, так и у «Живущего боем» рей тоже опущен. Ветра нет совсем.

Нехорошим запахло, когда «ромей», внезапно сменив галс, явно двинул на перехват. Причём тогда, когда сманеврировать и попытаться уйти было уже поздно. Да и вряд ли получилось бы. Не зря название этого типа кораблей происходило от слова «угорь»[21]. Узкий многовёсельный, он вполне мог потягаться даже с драккаром, если дистанция невелика. А уж с неполным экипажем «Бойца» – запросто.

Так что Прастен даже не пытался уклониться. По собственной инициативе сбавил ход.

– Поговори с ними! – крикнул он Сергею.

Что ж, поговорить стоило. Экипаж хеландия явно собирался брать «Живущего боем» на абордаж.

Сергей увидел на юте ромейского корабля изготовившихся лучников и баллисту[22], направленную, казалось, прямо на него…

– Мы – люди архонта русов! – заорал Сергей, вскидывая руки над головой. – Идём с миссией в Херсон, к стратигу Иоанну! Он нас ждёт!

В данном случае, полагал Сергей, ложь простительна. Когда полторы сотни вооружённых людей ни с того ни с сего собираются тебя убивать, простительна любая ложь. На ромейском корабле его речь проигнорировали. Хеландий заходил сбоку, Сергей увидел, как ромеи готовят абордажные мостки…

– Вёсла в воду! – вдруг взревел Прастен. – Во всю мочь!

Драккар буквально прыгнул вперёд, в полсекунды сократив расстояние между кораблями.

– Левый суши!

Вёсла левого борта вскинулись вверх, а вот на хеландии – не успели, и нос «Бойца» прошёлся по вёслам ромейского корабля, ломая их и сминая. На нижней палубе жутко завопили покалеченные рабы, опомнившиеся стрелки засыпали драккар стрелами. Но русы успели попрятаться, и стрелы увязли в бортах и щитах, подвешенных над гребными скамьями.

Сергей тоже успел присесть, укрывшись за высоким бортом корабельного носа.

А вот Машег прятаться не стал. Пока драккар проходил мимо хеландия, он успел выпустить не меньше десятка стрел, и большая часть угодила в цель, поражая лучников, которые, в отличие от тяжеловооружённой абордажной команды, не имели ни щитов, ни брони.

В палубу с хрустом воткнулась здоровенная стрела. Ромейские баллистеры развернули орудие.

Ещё одна стрела прошла выше и плюхнулась в воду метров на пятнадцать впереди.

Расстояние между хеландием и драккаром увеличивалось… Недолго.

Ромеи довольно быстро сориентировались, перекинули часть вёсел с правого борта, и хеландий, развернувшись, устремился в погоню.

Но теперь шансы немного сравнялись. Вёсел на хеландии стало меньше, да и часть гребцов-галерников пострадала во время столкновения.

Тем не менее дистанция, набранная «Бойцом», понемногу сокращалась.

И если ромеи догонят, ничего хорошего русам ждать не стоит. Теперь уж точно.

Однако Сергей не стал бы утверждать, что Прастен поступил неправильно. План у него был отменный и сработал практически безукоризненно. Пока что ни один из варягов не получил даже лёгкого ранения.

Теперь всё зависело от выносливости ромейских рабов. И можно было надеяться, что, несмотря на плети надсмотрщиков, они сдадут быстрее, чем свободные воины.

Ещё была опасность, что из ромейской гавани выйдет кто-то наперехват.

Обошлось. Других боевых кораблей Сергей в гавани не заметил.

Сергей попробовал пособить гребцам и пристроиться на скамью рядом с киевским отроком, но тот мотнул головой:

– Иди отсюда, мелкий!

Сергей не обиделся. Хотя не такой уж он и мелкий и весло ворочать даже в одиночку может. С трудом. В спокойной обстановке.

Он двинул на корму, хлопнул по спине застывшего у борта Машега. Хузарин наблюдал за погоней с луком в руке. Ждал, когда можно будет сделать эффективный выстрел.

Хотелось надеяться, что такой возможности ему не представится.

– Прастен! Может, к берегу ближе?

Кромчий мотнул головой:

– Смысла не вижу. Тут и у берега сразу глубоко. Кормило подержи!

Сергей принял рулевое весло, а Прастен вспрыгнул на борт, помочился, завязал штаны и отправился вдоль скамей. Чтобы управлять драккаром сейчас, ни силы, ни навыков не требовалось. Знай держи прямо.

Когда-то Сергей был неплохим кормчим. Умел чувствовать и корабль, и море. Сейчас самое время вспомнить былые навыки. Вернее, научить им новое тело.

Сергей взял чуть-чуть левее, компенсируя более энергичную работу гребцов правого борта. Корабль послушно вернулся на курс. Сергей порадовался. Идеально получилось. Спустя пять минут – ещё малость подправил. И ещё. Теперь уже из-за уходящего в море мыса.

Поправил, оглянулся и увидел, что на хеландии тоже взяли влево. Причём покруче, чем Сергей. Надо думать, под водой мыс не кончался и была вероятность наскочить на мель. Но Сергей круче брать не стал. Понадеялся, что у них осадка меньше, чем у ромеев.

Прастен на «авось» полагаться не стал. Взобрался на борт, поглядел…

И никакой команды не дал. Значит, решил, что «Боец» дна не зацепит. В такую погоду опытный глаз легко определял глубину по цвету воды.