Внезапно до нее дошло, в очередной раз, до чего же она пьяна. Руки-ноги не слушались. Ее качало. Перед глазами все плыло.

За пределами крошечной молочно-белой сферы ночника темнота пульсировала и наползала на нее, как живое существо.

Эллен отвернулась от кровати и быстро покинула спальню Джоя, прошмыгнула сквозь тени. Закрыла за собой дверь, несколько мгновений постояла в коридоре. Сердце хлопало, словно открывшаяся ставня на сильном ветру.

«Я безумная? — спрашивала она себя. — Я совсем как моя мать — вижу руку дьявола во всех, во всем, там, где ничего такого нет и в помине? ЯхужеДжины?»

«Нет, — решительно ответила она себе. — Я не сошла с ума, я не такая, как Джина. У меня была причина. И в тот момент… ну… может, я слишком много выпила и плохо соображала».

Во рту чувствовался неприятный привкус и пересохло от спиртного, но снова хотелось выпить, вернуть пьяную беспечность, которую она испытывала перед тем, как Джой напугал ее хэллоуиновской маской.

Она уже чувствовала признаки похмелья: ее подташнивало, тупая пульсирующая боль в висках грозила распространиться на всю голову. Поэтому срочно требовалось поправить здоровье, поправить здоровье содержимым бутылки, которое изготавливалось из картофеля. Водку же делали из картофеля, так? Картофельный сок, вот что ей требовалось, чтобы взбодриться. Смазанная картофельным соком, она сумеет вернуть себе то приятное настроение, в котором пребывала совсем недавно.

Эллен знала, что она — грешница. Пить спиртное в таком количестве, безусловно, грех, и она прекрасно это понимала. Протрезвев, всегда отдавала себе отчет, что делает с ней алкоголь.

«Господи, помоги мне, — подумала она. — Господи, помоги мне, потому что сама я себе, похоже, помочь не могу».

Она спустилась вниз, чтобы наполнить стакан.

* * *

После того как мать вышла из его комнаты, Джой оставался в кровати еще десять минут. Потом, убедившись, что она не вернется, включил лампу и встал.

Подошел к корзине для мусора, которая стояла у комода, посмотрел на груду своих моделей. Они в корзине не поместились, вылезали из нее. Голова Дракулы отлетела. Еще парочка фигурок тоже получила повреждения.

«Я не заплачу, — твердо сказал себе Джой. — Я не начну вопить, как младенец. Ей бы это понравилось. Я не собираюсь делать ничего такого, что могло бы ей понравиться».

Слезы продолжали сползать по щекам, но он не считал, что плачет. Под плачем Джой подразумевал рыдания, когда ты совершенно не контролируешь себя, лицо у тебя красное, ты вопишь, из носа течет.

Он отвернулся от корзины для мусора и направился к столу, с которого мать смела всю его коллекцию миниатюрных монстров. Остался только его личный банк. Джой взял его и перенес на кровать.

Деньги он хранил в большой, с галлон, стеклянной банке с наворачивающейся крышкой. В основном монеты, сэкономленные от маленьких еженедельных сумм, которые он получал, если прибирался в своей комнате и помогал по дому. Он также получал четвертаки от миссис Дженнисон, старушки, которая жила по соседству, если бегал для нее в магазин. В банке лежало и несколько долларовых бумажек, главным образом подарки на день рождения от бабушки Харпер, дяди Джона Харпера, тети Эммы Уильяме, папиной сестры.

Джой вывалил содержимое банки на кровать, пересчитал. Двадцать девять долларов. И десять центов. Он был уже достаточно взрослым, чтобы понимать, что это не богатство, но тем не менее полагал, что деньги приличные.

На двадцать девять долларов можно уехать далеко. Джой не знал точно, сколь далеко, но думал, что как минимум на двести миль.

Он принял решение собрать вещички и удрать из дома. У него не оставалось другого выхода. Если бы он остался, однажды ночью мать обязательно пришла бы в его комнату, действительно пьяная, пьяная в стельку, и убила его.

Точно так же, как когда-то убила Виктора.

Кем бы ни был этот Виктор.

Он подумал о том, каково это будет — оказаться одному в незнакомом городе, далеко от дома. Во-первых, будет одиноко. Он знал, что по матери скучать не станет. Пожалуй, не очень-то будет скучать и по отцу. А вот Эми ему точно будет недоставать. Когда он подумал, что уйдет и больше никогда не увидит Эми, у него туго перехватило горло, и он испугался, что сейчас разрыдается.

«Прекрати! Возьми себя в руки!»

Джой прикусил язык и не разжимал зубы, пока желание разрыдаться не пропало и он не убедился, что эмоции под контролем.

Побег из дома не означал, что он не увидит Эми до конца своей жизни. Она ведь тоже уйдет из дома, через пару лет, будет жить одна, и вот тогда он переедет к ней. Они поселятся в квартире в Нью-Йорке или где-то еще, Эми станет знаменитой художницей, а он будет расти под ее присмотром. Если через пару лет он появится на ее пороге, она не отвезет его к маме. Эми не отвезет.

Настроение у него улучшилось.

Он сложил деньги в банку и плотно навернул крышку. Поставил банку на стол.

Решил, что раздобудет в городском банке бумажки, в которые заворачивают монетки рассортирует четвертаки, десяти и пятицентовики, завернет в валки, потом поменяет на бумажные деньги. Не мог же он убежать из дома, гремя в карманах мелочью. Это было бы очень уж по-детски.

Джой лег в кровать, выключил свет.

Теперь побегу мешало только одно: он пропускал окружную ярмарку в июле. Чуть ли не с год Джой с нетерпением ждал эту ярмарку.

Мама не одобряла походы на ярмарку и общение с людьми из передвижного парка развлечений. Говорила, что они грязные, опасные, просто мошенники.

Джой не очень-то верил тому, что говорила мама о ком бы то ни было. По мнению мамы, не было в мире человека, за которым не водились грехи.

Несколько лет тому назад отец привел его в парк развлечений в субботу, последний день ярмарки. Но в другие годы у него было слишком много работы, и он не мог уйти из офиса.

В этом году Джой намеревался оправиться в парк развлечений в одиночку. Территория ярмарки, расположенная на холме, находилась менее чем в двух милях от дома Харперов, так что добраться туда труда не составляло. Джой сказал бы матери, что идет в библиотеку на целый день (иногда действительно ходил), но вместо этого поехал бы на велосипеде на ярмарку и прекрасно провел время в парке развлечений, вернувшись лишь к ужину. Мама ничего бы не узнала, и все остались бы довольны.

Ему особенно не хотелось пропускать ярмарку этого года, потому что к ним приезжал один из самых больших передвижных парков развлечений. Большое американское ярмарочное шоу числом павильонов и аттракционов в два, а то и в три раза превосходило тот паршивенький парк развлечений, который из года в год появлялся в Ройял-Сити на время ярмарки. Джой рассчитывал покататься на новых аттракционах и увидеть новые шоу.

Но он ни на чем бы не покатался и ничего не увидел, находясь в двухстах милях от Ройял-Сити, в незнакомом городе, начиная новую жизнь.