Пуаро взглянул на нее с восхищением.

– Завидую вам, миссис Бишоп. Как, должно быть, приятно сознавать,что не в чем себя упрекнуть перед покойной! Представляю, как терзался РодерикУэлман из-за того, что не зашел в тот вечер к своей тетушке. Хотя, естественно,он не мог знать, что она внезапно умрет.

– О, тут вы ошибаетесь, мистер Пуаро, – возразиласобеседница. – Могу вам точно сказать, что мистер Родди заходил в комнату ктетушке. Я как раз находилась на лестничной площадке. Дело в том, что яуслышала, как сестра спускалась по лестнице, и решила на всякий случай зайти кгоспоже и посмотреть, не нужно ли ей чего-нибудь. Вы ведь знаете, каковы этисестры: им главное посплетничать со служанками или же то и дело донимать ихсвоими просьбами. Не то чтобы сестра Хопкинс была хуже этой рыжей ирландки. Нуразве что любит почесать язык – сплошное от нее беспокойство! Ну так вот, ялишь хотела убедиться, что все в порядке, и смотрю – мистер Родди проскользнулв спальню миссис Уэлман. Узнала она его или нет, про то мне неведомо – но, вовсяком случае, ему не в чем себя упрекнуть!

– Это хорошо, – сказал Пуаро, – а то ведь, кажется, ончеловек чересчур впечатлительный.

– Да нет, просто он немного чудаковатый. Всегда был таким.

– Миссис Бишоп, вы, как я понял, женщина весьмапроницательная, – сказал Пуаро. – Я очень высоко ценю ваше мнение. Как выдумаете, что все-таки послужило причиной смерти Мэри Джерард?

– Думаю, как раз это совершенно ясно! – хмыкнула миссисБишоп. – Недоброкачественный паштет, купленный у Эббота. Эти банки пылятся унего на полках месяцами! Моя двоюродная сестра однажды чуть не умерла, отведавконсервированных крабов.

– А что вы скажете по поводу морфина, обнаруженного в еетеле?

– Относительно морфина мне ничего не известно, – важнообъявила мисс Бишоп. – Зато я знаю, какие бывают врачи: только попроси ихчто-нибудь найти – и они уж непременно это отыщут. Мало им, видите ли,испорченного рыбного паштета!

– А вы не думаете, что она могла покончить с собой? –спросил Пуаро.

– Мэри? – снова хмыкнула миссис Бишоп. – Ни в коем случае. Онаведь задумала женить на себе мистера Родди! Чтоб она совершила самоубийство?Никогда!

Поскольку было воскресенье, Эркюль Пуаро нашел Тэда Бигландана ферме отца.

Вызвать Тэда Бигланда на откровенный разговор не составилотруда. Он, видимо, даже обрадовался возможности излить душу.

– Так вы пытаетесь найти того, кто отравил Мэри? – задумчивопроговорил он. – Это тайна, покрытая мраком, точно.

– А вы, значит, не верите, что ее убила мисс Карлайл?

Тэд Бигланд нахмурился и стал похож на озадаченного ребенка.

– Мисс Элинор – леди, – медленно проговорил он. – Она такая…ну, просто невозможно представить, чтобы она могла кому-либо причинитьстрадание. Вы понимаете, что я хочу сказать. Да и мыслимое ли это дело, сэр,чтобы такая милая молодая леди сотворила что-нибудь подобное?

– Нет, конечно… – кивнул, соглашаясь, Эркюль Пуаро. – Нокогда речь идет о ревности…

Он замолчал, вглядываясь в пригожее лицо молодого белокурогогиганта.

– О ревности? – удивился Тэд Бигланд. – Я знаю, что такоеслучается, но ведь это обычно бывает с парнями, когда какой-нибудь из нихнапьется и уже не помнит себя от бешенства. Но леди Элинор… такая милая, такаяспокойная… чтобы она…

– Но Мэри Джерард мертва… – прервал его Пуаро. – И умерлаона не своей смертью. Нет ли у вас каких-нибудь предположений… или фактов,которые помогли бы мне отыскать убийцу?

Парень лишь покачал головой.

– Здесь что-то не так. Это невозможно, понимаете… Простоневозможно, чтобы кто-нибудь посмел убить Мэри. Она была… она была как цветок.

И внезапно на какой-то миг, как при яркой вспышке молнии,Эркюль Пуаро по-новому увидел покойную девушку. «Она была как цветок…» В этихнеловких, с трудом найденных словах Мэри Джерард снова была живой и цветущей.

И внезапно он тоже ощутил горькое чувство утраты, гибеличего-то бесконечно милого и нежного.

В его голове одна за другой проносились фразы, сказанные одевушке разными людьми. Питером Лордом: «Она была милое дитя». Сестрой Хопкинс:«Она могла бы сниматься в кино». Миссис Бишоп: «Тошно было видеть это еежеманство». И теперь вот эти последние слова, перекрывавшие все остальные,произнесенные с тихим изумлением: «Она была как цветок».

– Но тогда… – Эркюль Пуаро умолк и широко развел руки –абсолютно неанглийским жестом…

Тэд Бигланд кивнул. В его глазах застыло немое страдание –взгляд раненого животного…

– Я понимаю, сэр. Я знаю, что вы правы. Она умерла не своейсмертью. Но я подумал…

Он не стал продолжать.

– Что? – спросил Пуаро.

– Я подумал… а что, если это все же был несчастный случай?

– Несчастный случай? И что же это за несчастный случайтакой?

– Понимаю, сэр. Понимаю, что это звучит бессмысленно. Но явот все думаю и думаю, и мне кажется, что это какая-то случайность. Что-то, чтоне должно было произойти или произошло по ошибке. Ну, в общем, несчастныйслучай.

Он умоляюще посмотрел на Пуаро, смущенный тем, что неспособен ясно выразить свою мысль.

Некоторое время Пуаро обдумывал услышанное. Потом онпроговорил:

– Так вот, значит, что вы чувствуете. Это интересно.

– Я понимаю, что вам нужно что-то определенное, – виноватопроговорил Тэд Бигланд. – Но я не могу сказать «как» и «почему». Я просточувствую.

– Чувство иногда самый лучший подсказчик… – заметил Пуаро. –Надеюсь, вы меня простите, если я затрону больную тему, но я хотел бы знать: выочень любили Мэри Джерард?

На смуглом лице молодого человека проступил густой румянец.

– Да об этом знает вся округа, – признался Тэд.

– Вы собирались жениться на ней?

– Да.

– Но она… не хотела?

Тэд помрачнел. С трудом сдерживая гнев, он ответил:

– Люди не должны вмешиваться в жизнь других, даже из добрыхпобуждений. Все эти школы и поездки за границу! Они изменили Мэри. Я не хочусказать, что это ее испортило или что она стала задаваться, – ничего подобного.Но это все… ну, сбило ее с толку. Она перестала понимать, где ее место. Онабыла… ну, грубо говоря, слишком хороша для меня. Но, однако, еще недостаточнохороша для настоящего джентльмена вроде мистера Уэлмана.