- Да перестань. То, что у нас дочь, ни к чему тебя не обязывает.

Орлов застыл на месте.

- Что ты хочешь этим сказать?

- Только то, что лично мне ты ничего не должен. Нет, не подумай, я безумно тебе благодарна, просто… Миш, я же все понимаю.

- Что ты понимаешь?

- Да все! Не хочу, чтобы из чувства долга ты…

- Что я?

С каждым новым «что?» голос Орлова становился все тише, а прищур глаз сильнее. Он как будто злился на меня, но я не понимала, за что.

- Не хочу, чтобы ты был со мной из чувства долга. Я уже почти в норме... Правда. И с Машкой я справлюсь. Тебе ничего не придется делать.

- Постой-постой, ты сейчас меня вычеркиваешь из жизни дочери?

- Что? Да нет же! Вы можете сколько угодно видеться.

- Ну, спасибо и на этом.

- Я не понимаю, почему ты злишься. Я ведь хочу как лучше! Мы взрослые цивилизованные люди… Ну, подумаешь, у нас не вышло. Великое дело!

- К… чему… ты… ведешь?

- К тому, что ты не обязан дежурить возле меня сутками. У тебя своя жизнь, отношения…

- Да нет у меня никаких отношений! И не было никогда!

- Пожалуйста, не кричи. Иначе мы все отделение перебудим… - занервничала я, не совсем понимая, зачем он пытается меня переубедить в том, что я своими глазами видела. Какой в этом смысл? – Послушай, Миш, по-моему, у меня родился отличный план.

- Что-то не верится.

- Почему?

- Потому что до этого ты несла исключительно чушь.

- Чушь то, что я не хочу тебя привязывать к себе ребенком?

- Да при чем здесь это?

- А что, есть еще какая-то другая причина у того, что ты здесь? Может, любовь великая? – грустно улыбнулась я, а Орлов, кажется, растеряв весь свой запал, осекся, но когда я уже было решила, что его уделала, сказал:

- У меня нет ответа на этот вопрос. Но я точно знаю, что тогда, в доме Фельдманов, я хотел тебя вовсе не из-за ребенка.

Михаил

На это Ариша ничего не ответила. Глянула так… недоверчиво, закрыла глаза, а спустя каких-то пару секунд беззастенчиво засопела носом. И все. Я остался наедине со всеми теми чувствами, что она во мне пробудила. Заведенный дурацким разговором просто донельзя.

- Хороша же ты, Арина Германовна, дрыхнуть. Наговорила всякой фигни – и слилась. Пять баллов. «Не хочу тебя привязывать ребенком», - передразнил. – Тьфу! – и вышел из палаты.

Наверное, мне и впрямь уже можно было съездить домой. Хотя бы просто отмокнуть в ванной и выспаться на нормальном матрасе, после которого у меня не болели бока. В конце концов, раз Арише хватило сил на этот разговор, то помирать она явно раздумала. Можно было выдохнуть. И расслабиться. Впервые за… сколько там мы насчитали дней? Да много! К тому же с Машкой тоже было все хорошо. Она вообще молодцом держалась. Моя девочка. Моя! Так странно. И так невероятно прекрасно. Я к ней прикипал. С каждым днем все сильней и сильней. Несмотря на то, что у Ариши было, по крайней мере, полгода, чтобы привыкнуть к мысли о скором материнстве, а я был вынужден принять этот факт буквально мгновенно, никто бы не смог мне предъявить, будто я не справился. Черта с два! Я с достоинством принял ситуацию. И вообще сделал все правильно. Так, как и должен был сделать отец. Коим я теперь и являлся.

Но Ариша все равно чуть было меня не поймала. Своими странными вопросами о нашем будущем. Нет, наверное, они были понятны, но… Господи, да мне просто некогда было об этом думать! Я как дурак носился из одного отделения в другое, отвечал на бесконечные звонки всех высокопоставленных и озабоченных здоровьем Арины Германовны друзей, а ко всему прочему продолжал работать. Почти на две, мать его, ставки.

А тут еще нервы. Как она… Как Машка? Текущих задач столько, что хоть бы с ними справиться, до будущего банально не дошел черед. И вовсе не потому, что я живу одним днем, или потому, что для меня самого это будущее неважно!

А пеленка? Что не так с той пеленкой? Цвет? Чем ей не угодил голубой? Не знаю… Действовать нужно было так быстро, что мне пришлось подключать братьев. Те купили в магазине кое-какие вещи по списку (те, что приготовила Ариша, не были рассчитаны на недоношенного малыша, и были велики), мама их быстренько перестирала-перегладила и примчалась в больницу с целой сумкой барахла, а мне уж было не до ревизии, как вы понимаете.

Может, Арина считала, что я все должен был сделать сам? Может, по-настоящему хорошие отцы так и делают?

Я на автомате вернулся к себе в кабинет, заварил чая – от кофе уже тошнило, и, устроившись за столом, принялся перебирать истории, до которых все никак не доходили руки. Под потолком гудел старенький кондиционер, и в принципе он довольно неплохо спасал от царящей за окном жары, а вот с бушующим внутри пожаром вообще никак не справлялся.

- К черту! – пробормотал я. Подошел к шкафу, сдернул халат, переобулся. Предупредил постовую, что уезжаю. А на стоянке заколебался –  не лучше ли вызвать такси? Но прислушавшись к себе, понял, что вполне доеду и сам. В крови бурлило непривычное возбуждение, и я мог не опасаться, что усну за рулем.

Пока добрался до ближайшего торгового центра, тот уже и открылся. Следуя указателям, я поднялся на лифте на четвертый этаж, прошел мимо фуд-корта и налево - прямиком к Детскому миру. Решительно вошел внутрь, взял тележку и… обалдело замер. Это было ошибкой – думать, будто я сам здесь что-нибудь найду. Не знаю, что там со спросом, но обилие предложения буквально поражало. Я с опаской огляделся по сторонам. Увидел зевающую девочку-консультанта и направил тележку прямо к ней.

- Девушка, милая, у меня родилась дочь!

- Э-э-э… Поздравляю.

- Мне нужна кроватка. И все, что может понадобиться для обустройства детской на будущее.

Шах и мат, Ариша!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ А спустя час я понял, что моей машины будет маловато, чтобы увезти все, что я купил. Вариант с доставкой меня тоже не устраивал. Те обещали приехать в лучшем случае вечером, а к тому времени я уже планировал собрать кроватку. Поэтому пришлось вызванивать Рината, у которого была не машина, а настоящий танк. В него бы манеж влез даже в собранном виде.