– У неверных слишком много религий, чтобы ими правила одна из них. Огромное число людей вообще не исповедуют никакой религии.

– Вот поэтому иерархи и считают их расу недостойной Великого Странствия, – заявил Обозреватель. – Будет отлично, если вы запомните это, первый клинок.

– И я помню, святейшество, – ответил ‘Затулай. – Моя вера – опора моего послушания.

Низат заподозрил, что сказанное могло значить: лишь вера ‘Затулая в Великое Странствие не позволяет ему свернуть младшему министру змеиную шею. Временами Низат сам подумывал о таком убийственном святотатстве, но сейчас не время для крамольных мыслей. Он жестом попросил ‘Затулая продолжать, и первый клинок снова коснулся устройства.

– …жаждущих дышать свободно, – продолжила голова Гарвина. – На многих из этих миров отчаявшиеся группы борцов сопротивления объединились в повстанческие армии, полные решимости скинуть ярмо империализма.

Низат решил не вдаваться в значение слова «империализм». Оно явно связано с притеснением, но какое ему дело до угнетения людей? Вскоре он убьет их, и они все станут свободными.

Едва появившаяся мысль превратилась в укол совести, да еще какой – будто кинжал вонзился в одно из его сердец. Отстранившись от боли, Низат вновь сосредоточил внимание на голограмме.

– …предлагаем союз с Ковенантом, – продолжал Гарвин. – И в доказательство нашей ценности в этой сделке мы преподносим вам информацию. Не так давно вы при загадочных обстоятельствах потеряли корабль около Неферопа. Он был уничтожен тем же отрядом, что совершил подобное с вашим кораблем у Хи Кита четыре несколькими месяцами ранее.

У Низата разгорелся интерес. Вместо головы генерала Гарвина возникла гуманоидная фигура в громоздкой броне. Сражение около мира людей, называемого Хи Кита IV, было предметом бурных дискуссий у его штабных офицеров. Донесение, отправленное во время передышки в битве, выражало уверенность капитана «Безжалостного» в том, что после первого яростного столкновения его корабль одержит победу и отойдет для ремонтных работ к Чжойсту – снабженческому миру и плацдарму, находящемуся близ границы человеческого космоса, когда-то бывшему домом для десяти древних городов Предтеч.

Однако «Безжалостный» так и не вернулся, а «Лучезарная стрела» у Неферопа попросту исчезла. Если предатели среди людей желают рассказать Низату, что случилось с двумя кораблями Ковенанта, он определенно рад их выслушать. Даже позволит поверить, будто это спасет их собственные миры…

Голографическое изображение бронированной фигуры медленно развернулось, давая возможность Низату и другим разглядеть ее во всех ракурсах, после чего продолжилась речь Гарвина:

– Это солдат элитных специальных сил, называемых Спартанцами. Все, что касается Спартанцев, – их происхождение, способности, численность – засекречено по высшему разряду, так что нам известно о них немногое. Однако мы знаем, что это они ответственны за случившееся с вашими кораблями у Неферопа и Хи Кита четыре. И они собираются проделать то же самое у Бико – со всем флотом Ковенанта.

Спартанец исчез, вернулась голова Гарвина.

– Если хотите знать больше, мы будем ждать вас в заброшенном ледяном карьере на третьей луне Бико, Сеобе. Пошлите кого-нибудь, кто сможет заключить сделку. У нас есть небольшой проект, и нам бы пригодилась ваша помощь.

Изображение исчезло. Низат стал машинально разжимать и сжимать жвалы. Спустя несколько секунд он произнес:

– Не уверен, что понял.

– Поняли что? – вскинулся Обозреватель. – Надо было заставить вас дождаться диска-переводчика.

Искоса глянув на него, Низат ответил:

– Не вам принимать такие решения.

Обозреватель причмокнул губами, но Низат проигнорировал его негодующий жест и повернулся к ‘Затулаю:

– Этот предатель, генерал Гарвин, он что, действительно рассчитывает на нашу услугу?

– Полагаю, он рассчитывает заключить сделку, – сказал ‘Затулай. – Предупредив нас о Спартанцах, надеется, что мы сочтем себя обязанными предоставить нечто взамен.

– Нечто помимо нашей благосклонности? – спросил Низат.

‘Затулай опустил ладони в жесте недоумения.

– В этом все люди, – сказал он. – Они не понимают естественного закона силы.

– Нет, тут что-то еще, – заговорил Обозреватель. – Вы его недооцениваете… этого генерала Гарвина.

‘Затулай наклонил голову вбок, выражая раздражение, и Низат подумал, что младший министр вконец осмелел в своем высокомерии. Как он может знать, о чем думают люди, когда даже не понимает их слов?

– Святейшество, – сказал Низат, – первый клинок ‘Затулай провел множество циклов, укрываясь на человеческих мирах, познавая их порядки и изучая слабости. Он знает, как работает мышление людей.

– А я знаю искусство интриг, – парировал Обозреватель. – Генерал Гарвин прибег к классической уловке, попросив одно, тогда как на самом деле ему нужно другое.

Низат нашел это сомнительным.

– Он заботится о выживании своей фракции и ради этого готов предать собственную расу. Так поступают трусы.

– И все же он счел нужным показать нам бронированного солдата, – сказал Обозреватель. – Это же один из Спартанцев, упомянутых первым клинком?

– Да. – Низат не знал, к чему клонит Обозреватель, но младший министр был прав: никто не понимает искусства интриг лучше, чем сан’шайуум. – Вы считаете это важным, святейшество?

– В переговорах важно все, – ответил Обозреватель. – Первый клинок ‘Затулай сказал, что генерал Гарвин предупредил вас о Спартанцах. Должен ли я считать, что они опасны?

– Так он утверждает. – Низат был вынужден изменить свое мнение о младшем министре: сан’шайуум оказался намного хитрее. – Генерал Гарвин сказал, что Спартанцы уничтожили наши корабли около Челавы и Нески – планет, которые они называют Хи Кита четыре и Неферопом.

Обозреватель выпучил глаза:

– Это правда?

Низат ответил не сразу, задумавшись, могли ли его корабли быть уничтожены более традиционным способом – возможно, из засады и достаточно быстро, чтобы не успели сообщить о случившемся. Он решил, что нет. Будь у людей корабли, способные на такое, их не стали бы держать в стороне от битв.

Наконец Низат произнес:

– Это кажется наиболее вероятным объяснением.

– Люди против кораблей? – Обозреватель не верил ушам. – Как такое возможно?

– Прокрасться на борт, заложить бомбу, – сказал ‘Затулай. – Так поступила бы Безмолвная Тень.

– Опасно, но выполнимо, – рассудил Низат. – Однако против целого флота?

Поразмыслив, ‘Затулай сказал:

– Безмолвная Тень на такое не решилась бы. Справиться с целым флотом попросту нереально. Слишком многое может пойти не так.