Низат сверился с информационным планшетом, встроенным в запястье его корабельной брони:

– Это сорок семь тысяч девятьсот двенадцатое.

Голова сан’шайуум наклонилась вперед.

– Всего-навсего? С таким темпом мы задержимся здесь еще на полный цикл.

Низат постарался скрыть отвращение. Подобно большинству сан’шайуум, сопровождавших боевые флоты Ковенанта, младший министр был церемониальным должностным лицом, а не военачальником. К этому стоило добавить явную неподготовленность Обозревателя к участию в суровой операции по очистке планеты.

– Если младший министр утомился, ему можно смело возвращаться в свои покои. Оставаться здесь нет необходимости.

Обозреватель вскинул голову:

– Нет необходимости, командующий? Может быть, вы решили, что иерархи требуют от нас только уничтожать людей?

– Вовсе нет, святейшество, – сказал Низат. – Истребление должно освящаться, это мне известно. Но я не знал, что вам надлежит наблюдать за всей операцией лично.

– Что за вздор, – едко произнес Обозреватель. – Это было бы невозможно даже для сан’шайуум.

– Тогда… – Низат осекся. Он едва не сказал: «Боюсь, я не понимаю», но это было бы неправильно. Он не боялся, а лгать сан’шайуум не следовало, даже такому посредственному, как Обозреватель. – Прошу прощения. Я не понимаю.

– Это вопрос засвидетельствования. – Взгляд Обозревателя стал далеким, и сан’шайуум слегка выпрямил длинную шею. – Иерархи должны знать, что люди платят за свои прегрешения, а от меня требуется доложить, как они при этом страдают.

– А-а… Теперь понятно.

И это было правдой. В полученных Низатом инструкциях ничего не говорилось о том, что нужно причинять людям страдания. Он должен лишь убивать их как можно быстрее, изучать их миры, захватывать те, на которых обнаружены реликвии Предтеч, – и делать непригодными для жизни все прочие.

Сан’шайуум были расой политиков, боровшихся за общественное положение так же, как сангхейли сражались за честь, и потому было очевидно, что Обозреватель намерен снискать благосклонность иерархов, описав в деталях мучительную смерть людей под плазменными лучами флота Неуклонного Послушания. Для Низата это ровным счетом ничего не значило, но доклады только укрепили бы его репутацию среди пророков, начальствующих над ним и Обозревателем, поэтому отягчать жизнь младшего министра сверх положенного не было причины.

– Но, если позволите, святейшество, уничтожение поселений – дело совершенно рутинное. Вероятно, ничего интересного не случится, пока вы занимаетесь другими делами, а если и случится, я, разумеется, немедленно пошлю за вами.

Обозреватель раздумывал над предложением лишь секунду, после чего наклонил голову:

– Как хотите, командир флота. Но два цикла – слишком долго, чтобы провести их у грязной дыры вроде этой. Вы можете как-нибудь побыстрее выполнить свою работу?

Низат поколебался, поскольку уже размышлял над этим вопросом ранее и пришел к выводу, что может. Увы, для стерилизации планеты метод был не столь тщательным, как плазменная бомбардировка, а если он и удастся, то окажется более суровым. Он не горел желанием это опробовать, но младший министр задал прямой вопрос, а солгать было бы богохульством.

– Вы не услышали меня, командующий?

– Услышал, – отозвался Низат. – Я замешкался, поскольку прежде такая тактика не использовалась. Впрочем, этот мир настолько примитивен, что здесь она может сработать.

– Надеюсь, вы не считаете, что я должен догадаться.

– Вовсе нет, – сказал Низат. – Но есть риск.

– Разве мы не на войне? Риск есть всегда, даже в сражениях с людьми.

– В таком случае ваше наставление будет очень ценно, – произнес Низат. – Э’гини уникален в двух отношениях, и это может послужить нашей цели. Во-первых, на экваторе есть массивный щитовой вулкан. Даже с орбиты видно, как он выбрасывает пепел и пар.

– Плазменная бомбардировка может спровоцировать его извержение, – подумав, сказал Обозреватель. – Но хватит ли этого?

– На любой другой планете – нет, – ответил Низат. – Но на этой имеется только один космопорт, который уже остеклован.

– Значит, никакой эвакуации, если вулкан извергнется.

– Для этого потребуется спасательный флот не менее чем в тысячу крупных транспортников, – объяснил Низат. – И какова вероятность его появления, когда поблизости от планеты находится флот Неуклонного Послушания?

– Не выше нуля, – согласился Обозреватель. – Но даже извергающийся щитовой вулкан накроет лишь малую часть планеты. Он не уничтожит все.

– Сразу не уничтожит. Но когда в небе окажется достаточно пепла? – Низат подождал, пока глаза Обозревателя расширятся, и добавил: – Это будет медленная и мучительная смерть, святейшество.

Младший министр покачал головой:

– Идеально.

– Но не наверняка, – предостерег Низат. Ему была противна перспектива обречь многих на медленную и мучительную смерть, даже если того хотел Обозреватель. – Пепла может оказаться недостаточно, чтобы охладить планету, а люди в высшей степени находчивы.

– Это не важно. – Обозреватель пренебрежительно взмахнул пальцами. – Даже если они выживут, куда им деться? Когда мы вернемся…

Сан’шайуум прервала предупреждающая дробь жвал в отсеке планирования, и Низат, повернувшись, увидел своего управителя, ведущего к обзорному куполу воина в штурмовой броне цвета индиго. У сангхейли застыла кровь в жилах, поскольку такая броня была униформой Безмолвных Теней – основной поисково-ударной боевой группы, посылаемой иерархами, когда они желали убрать высокопоставленного командира. В отличие от многих воинов, представавших перед командующим флотом, Тень не снял шлем, поскольку устав запрещал ему показывать лицо начальнику, которого однажды, возможно, пришлось бы убить.

К счастью, Тень так и оставил свой плазменный меч в ножнах. Обеими руками он держал диск толщиной почти со свою руку. Низат предположил, что это диковинный артефакт Предтеч – добыча таких реликвий являлась одной из задач ковенантов. Но стоило воину подойти ближе, как Низат разглядел кнопки управления и линзы из примитивного силиката и понял, что это человеческое изделие.

Глянув на управителя, Низат указал на устройство и властно спросил:

– Зачем ты допустил появление этой мерзости в моем присутствии?

Управитель, молодой сангхейли по имени Там ‘Лакоси, остановился в трех шагах от командующего. Как и все воины сангхейли, он обладал внушительной фигурой и стреловидной головой, глазами-бусинами и пастью с четырьмя жвалами, усаженными мелкими кривыми клыками. Надетая вместо брони безрукавная накидка подчеркивала рельефность мускулатуры. Длинные жилистые руки оканчивались четырьмя пальцами, а сильные скакательные суставы мощных ног обеспечивали упругость пальцеходящей поступи.