Трое своих добрались до дока и спрыгнули под прикрытие капсулы, и раненый обессиленно рухнул, стоило его ботинкам коснуться льда. Один из его товарищей опустился на колени рядом, достал из набедренного подсумка ремонтный набор и приступил к латанию дыры в броне. Настоящая первая помощь могла быть оказана только после помещения раненого в герметичные условия, но космическая штурм-броня была крепка. Пробивая ее, почти всю кинетическую энергию терял даже бронебойный снаряд, поэтому рана с большой долей вероятности не была серьезной.

Второй направился к Хэмм. На его броне отсутствовали знаки отличия: было бы глупо помогать снайперам в поиске важных целей. На нагруднике виднелось имя «Кювье».

Капитан роты.

Кювье остановился перед Джоном и Хэмм. Никто не отдал честь, но Хэмм чуть выпрямилась. Будь один из Спартанцев на стороне врага и гляди он через прицел, такого пустякового изменения позы хватило бы, чтобы снести капитану голову.

– Хорошая работа, лейтенант, – произнес Кювье по каналу первого взвода. – Мне понравилась ваша инициатива.

– Сэр? – спросила Хэмм.

– Отправка Спартанцев, – пояснил Кювье. – Великолепный ход. Вы спасли многих уводовцев. Возможно, всю операцию.

Хэмм чуть повернула голову к Джону, но, прежде чем она успела правдиво изложить факты, вмешался Эйвери Джонсон:

– Это было поспешное решение, сэр. Не вините лейтенанта Хэмм за фальшстарт. Это все я.

– Фальшстарт, сержант?

– Неспособность подтвердить порядок развертывания. Едва все пришло в движение, я всполошился и…

Кювье лишь отмахнулся:

– Не было времени. – Он повернулся к Хэмм. – К тому моменту как он изложил бы план, было бы поздно пустить его в ход.

– Благодарю, капитан. – Тон Хэмм был напряженным. – Ценю ваше понимание.

– Однако пусть это останется между нами. – Кювье повернул свой лицевой щиток к Джонсону, затем к Фреду, Келли, Линде и, наконец, к Джону. – Полковник не особый любитель спонтанности в боевых действиях. Я не хочу, чтобы он наказал лейтенанта Хэмм за то, что она выполнила свою работу. Ясно?

Когда все ответили утвердительно, Кювье посмотрел на склон горы, в направлении колонны «цивет».

– Я прослушал вашу беседу с капитаном Аскот, – сказал он. – Итак, что от меня нужно, чтобы остановить эту ремонтную бригаду без поддержки разведчиков?

Хэмм глянула на Джона и его отряд:

– Только ваше благословение, сэр.

– Даю его, – ответил Кювье и повернулся к Спартанцам. – Скажите, что вы задумали.

– Нужно не дать «циветам» доехать до центра связи, и сейчас Спартанцы – самое быстрое, что у нас есть, – сказала Хэмм. – Предлагаю послать их к вершине электромагнитной катапульты.

Кювье, как и Джон ранее, тщательно рассмотрел покрытую коркой льда трубу, тянувшуюся вверх по склону. Она имела в диаметре три метра и была достаточно крупна, чтобы вместить Спартанцев и любое снаряжение, необходимое для разрушения центра связи и нападения на колонну. Но за последний век несколько опорных башен, лишенных обслуживания, обрушились, а свисавшие из-под некоторых индукционных катушек сосульки говорили о том, что разошлось с полдюжины сварных швов.

Больше всего тревожил миниатюрный ледник, выпирающий из загрузочного затвора. Имея в длине двадцать метров и в толщине десять, он выполз из перекошенного люка и образовал холм размером с небольшой дом. Судя по тому, как сильно люк выгибался вверх, нижняя часть трубы была заполнена льдом, копившимся на протяжении ста лет.

Кювье одобрительно кивнул:

– Превосходный план, лейтенант. Противник такого не будет ждать.

– Потому что до него нипочем не добраться! – возразил Джонсон. – Даже отсюда видно, что труба заполнена льдом.

– Наполовину, – поправил Джон.

После успеха Синего отряда в уничтожении бункеров он был рад возможности доказать, сколь важными для успеха операции «Тихая буря» являются его Спартанцы. Если они достигнут вершины вовремя, чтобы обезвредить центр связи и ликвидировать колонну, даже полковнику Кроутеру придется признать, что в бою Спартанцы должны идти впереди, а не в тылу.

Джон повернулся к Кювье.

– Синий отряд готов, – сказал он. – Нам понадобится пара огнеметов и термитная паста для устранения препятствий.

– И C-семь, – добавил Фред. Пенная взрывчатка хорошо подходила для применения в вакууме. – Как можно больше.

Девятый век Восстановления

34-й цикл, 16 единиц (по боевому календарю Ковенанта)

Флот Неуклонного Послушания, штурмовой носитель «Праведная ярость»

Низкая полярная орбита, планета Э’гини, система Илла

С виду это был жестокий способ направить недостойных на Путь забвения – огненный дождь, поглощающий все, к чему прикасался, сжигающий кости, испаряющий камни и превращающий землю в стекло. И все же столь прекрасной была бомбардировка, столь величественно белые копья расцветали в сердцах кочевых поселений и столь совершенно расходились алые кольца по пятнам зеленых пастбищ, что Низат ‘Квароси не мог отвести глаз. Он стоял во главе флота Неуклонного Послушания, и эта ужасная красота была творением его рук.

Истребление презренных людей являлось его даром богам Ковенанта, тем подношением, которое он считал достойным, чтобы однажды присоединиться к древним Предтечам в их божественном запределье. Отвернуться от восхитительных плодов его орудий – все равно что отринуть само Великое Странствие, назваться изменником своего народа и своей веры.

А этого он никогда не допустит, невзирая на растущую внутри тьму. Для воина сангхейли важнее всего держать слово, и когда ему даровали титул командующего флотом Неуклонного Послушания, он дал обет исполнять волю пророков, как свою собственную.

Удар закончился, оставив после себя лишь белый сияющий круг размером с ладонь Низата. Сангхейли одобрительно кивнул и повернулся к хрупкой фигуре, плавающей в антигравитационном кресле рядом с ним. Со змеевидной шеей и щетинистыми кожаными складками, свисающими с подбородка, сан’шайуум в глазах многих сангхейли выглядел на редкость слабым; но Низат был осторожен и обращался к нему с почтением.

– Последняя деревня на этом меридиане, святейшество. Я прикажу перейти к следующему.

Сан’шайуум, младший министр изучения артефактов, махнул трехпалой рукой.

– Да-да, командующий, как хотите. – Младший министр, которого Низат часто про себя называл просто Обозревателем, наклонил кресло вперед, чтобы посмотреть в купол. – Как думаете, долго еще?

– Не слишком долго, – ответил Низат. – Э’гини малонаселен. На всем мире чуть больше ста тысяч поселений.

– Сто тысяч? – ахнул Обозреватель. – И сколько мы уже уничтожили?