– Эмми, ты должна внимательно меня выслушать. – Она положила руку на подлокотник стула, на котором сидела Эмми. – Ты не должна никому говорить о своём отце.

Эмми принялась теребить край свитера.

– Но почему?

– Я знаю, это нелегко, но ты должна пообещать.

– Но…

– Обещай мне, что никому не скажешь.

– Но ты не можешь хотя бы объяснить почему? – спросила Лола, но мадам Бойд лишь покачала головой.

– Нет. Я представляю, как это неприятно. Но ты должна мне верить. Никто не должен знать, что ты имеешь отношение к Томасу Эллину.

Эмми прикусила губу. Когда она расспрашивала Джонаса об отце, в классе почти никого не было, кроме мистера Барлоу и Бринна, который сидел в нескольких рядах от неё. Может быть, ей стоит сказать об этом мадам Бойд? Но если одна мысль об отце Эмми заставляла её так нервничать, то что она сделает, если выяснится, что об этом уже известно нескольким людям?

– Ты должна дать мне слово, Эмми, – повторила мадам Бойд.

Если Бринн подслушал её разговор с Джонасом, она ничего не могла поделать. Эмми сгорбилась и кивнула.

– Вы не могли бы хоть что-нибудь рассказать о нём? Что угодно.

Мадам Бойд сжала губы и молча покачала головой.

Эмми встала и вышла из кабинета. Больше она не получит никаких ответов.

Лола спустилась по лестнице вслед за ней.

– Что это было?

– Я надеялась, ты мне скажешь. Что она сказала, когда ты спросила её о моём отце?

– Как только я произнесла его имя, она пролила кофе на стол. Я никогда не видела её такой испуганной.

Они спустились на площадку третьего этажа, и Эмми прислонилась к толстому деревянному подоконнику.

– Джонас говорил, что у моего отца были неприятности. Я думала, это какие-то шалости или что-то в этом роде, но может быть, это было что-то другое? Что-то более серьёзное.

Внутри у неё всё сжалось. Она совсем не помнила своего отца. Всего лишь несколько смутных воспоминаний о человеке, который её любил. Эмми всегда считала его хорошим человеком, но откуда ей было знать наверняка?

Наконец наступил день финала футбольного чемпионата Восточной Англии, и завтрак Эмми выглядел таким же неаппетитным, как консервированный кошачий корм на тосте.

– Тебе надо как следует поесть, – сказала Лола и положила на тарелку Эмми ещё одну колбаску.

Из колбаски вытекал желтоватый жир.

– Разве это настоящий завтрак?

– Белок.

Эмми наморщила нос.

– Пожалуй, я ограничусь яичницей.

– И не забудь про углеводы. – Лола сунула в рот Эмми бублик. – Они дают энергию. Тебе она понадобится, если хочешь выдержать все шесть матчей.

Эмми вытащила бублик изо рта как раз в тот момент, когда к ним присоединились Натали и Джайя. На Натали уже была футбольная форма.

– Нервничаешь? – спросила Джайя.

– Немного, – ответила Эмми.

Она никогда не играла шесть матчей в один день. Это был самый крупный чемпионат, в котором она участвовала.

– Я бы тоже нервничала, – сказала Джайя. – Поэтому я никогда и не играла в футбол.

Натали фыркнула.

– А ещё ты ни за что не согласишься, чтобы на тебе была вонючая форма!

Джайя поморщилась.

– И это тоже.

– Мой поднос слишком тяжёлый, давайте уже сядем, – сказала Лола. – Увидимся на поле, Нат.

Натали и Джайя улыбнулись и продолжили накладывать на тарелки еду.

– Смотри-ка, кто здесь, – Лола кивнула на один из столов. Там сидел брат Джека Винсент и о чём-то разговаривал с мальчиками из латинского клуба.

– Что он опять здесь делает?

Лола пожала плечами.

– Может быть, он и правда скучает по школе?

– Так сильно, что приезжает даже по выходным? А когда я вижу его в латинском клубе, он наверняка прогуливает работу. Вряд ли кто-то настолько любит свою старую школу.

Они сели за стол, и Эмми оторвала кусок бублика. Наверняка Винсент постоянно приезжает в школу по какой-то определённой причине. Но вот по какой?

Джек сел рядом с ними.

– Доброе утро, – мрачно сказал он.

Эмми поморщилась. Из-за того, что они вломились в школьный офис, Джека каждые выходные отправляли домой для дополнительной учёбы.

– Ты видел, что твой брат здесь? – спросила Лола.

Джек кивнул.

– Да. Видел, как он вчера разговаривал с Малкольмом. Даже не поздоровался со мной.

– Мне очень жаль, – сказала Эмми.

Джек сделал глоток сока и закатил глаза.

– Я уже привык. Кстати, хотел спросить, – он пододвинулся поближе к Эмми, – можно мне получше рассмотреть твою шкатулку?

– Конечно. В понедельник днём Виктория посещает какой-то клуб. Ты можешь зайти ко мне в комнату и…

– Вообще-то, – робко продолжал Джек, – я надеялся взять её с собой на выходные.

Эмми занервничала. Одно дело разрешить ему смотреть шкатулку, но совсем другое – отдать с собой. Она не была уверена, стоит ли это делать.

– Для чего?

– У моего папы полно книг об изучении предметов искусства и старины, – сказал Джек. – Там говорится о том, как узнать, к какому периоду принадлежит предмет, для чего он был изготовлен и всё такое. Я подумал, что если возьму шкатулку домой, мне удастся больше о ней узнать.

– Не знаю, хорошая ли это идея, – сказала Эмми. – Твой папа – член Ордена.

– Сейчас он в отъезде, – сказал Джек. – Дома только моя мама, а Малкольм не приедет. Не волнуйся, с ней ничего не случится.

– Ну… – Это была не такая уж плохая идея. Эмми была готова согласиться. За много недель ей не удалось ничего разузнать о своём отце или Ордене. Но ей всё-таки не хотелось отдавать шкатулку кому-то, даже Джеку.

– Я пойму, если ты откажешься, – сказал Джек, но вид у него был слегка обиженный.

– Нет, всё нормально, – ответила Эмми. Ей не хотелось расстраивать его ещё больше. По крайней мере, так у него появится возможность заняться чем-то ещё, кроме уроков, и кто знает, возможно, он найдёт какую-нибудь полезную информацию.