Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Когда предполагается высочайший визит Адольфа Гитлера в штаб группы армий «Центр»? – Неожиданно поинтересовался майор Курт фон Рунге.
– Где-то в начале августа! Ему хочется посетить освобожденный Смоленск, первый большой город Иосифа Сталина! – Несколько уклончиво ответил генерал СС и полиции.
– А куда направляется этот никому невидимый вражеский танк? Попробуйте, проложить его маршрут по карте и тогда, возможно, вам многое, обергруппенфюрер, станет ясным. Я бы на вашем месте поднял бы воздух эскадрилью авиаразведчиков и прочесал бы все направления, ведущие в Борисов.
Майор Рунге зашевелился на своем стуле, он явно собирался покинуть генеральский кабинет. А Бах-Зелевски в этот момент размышлял о том, что он никогда бы не смог совместить вместе или свести воедино столь разные вещи, практически одновременное появление в районе Борисова, где сегодня располагался штаб группы войск «Центр», вражеского танка и самого германского фюрера. Стараясь особенно явно не выказывать охватившей его радости по поводу самой возможности такого совпадения двух событий, Бах-Зелевски поднялся на ноги, чтобы лично проводить до дверей кабинета майора Абвера.
А в этот момент в лесу под Логойском происходили никем не предусмотренные события, Прошка не услышал, как в башне танке начал разоряться ИскИн, его предупреждая и нахождении в зоне безопасности незнакомых лиц. После отличного грибного супа вся троица танкового экипажа решила ночевать не в танке, а рядом с костерком, на котором Мишка Кувалдин и приготовил этот замечательный супец. Танк стоял замаскированным в небольшом овражке в метра сто – сто пятьдесят от этого места. А чуть дальше от этого места заночевала бродячая группа красноармейцев, которая еще не успела превратится в партизанский отряд и в ней творилась сплошная гнилая анархия, все партизаны этой группы считали себя командирами и друг другу не подчинялись. Поэтому второй или третий день ничего не ели, а этот замечательный запах грибного супа они давно учуяли и сейчас тихо всем скопом подбирались к задремавшей кампании танкистов.
Первым ударом приклада винтовки без патронов, они, как назло, вырубили Прошку, вторым механика-водителя Сергея Мышенкова, а за Мишкой Кувалдиным им пришлось даже погоняться. Парень оказался юрким и ловким, падением на спину он ушел от удара прикладом винтовки по голове, и начал бегать по кругу вокруг костра. Мишка увидел, что на них напали красноармейцы, и хотел им объяснить, что он призывник и будущий красноармеец, что его товарищи тоже красноармейцы. Он даже хотел напавшим красноармейцам, среди которых имелся самый настоящий предатель, сообщить о том, что у них имеется самый настоящий танк, на котором они воюют против немцев. Но, слава богу, не успел этого сделать, его догнали и прикладом хорошенько приложили по затылку.
3
Этот удар прикладом винтовки по макушке головы, видимо, хорошо встряхнул головной мозг Прошки, он начал гораздо лучше соображать и разбираться во всем том, чему его учила по вечерам бабка Евдокия в его прошлой жизни. Да и голова у него почему-то совершенно не болела и никаких шишек или синяков не было, он просто открыл и глаза и увидел, что, по-прежнему, находится на той же поляне в сто пятидесяти метрах от своего танка, так хорошо запрятанного в овраге. Только он был так связан по рукам и ногам, что пошевелиться совсем не мог. Рядом лежал, также связанный по рукам и ногам, механик-водитель Сережка Мышенков, который сейчас любовался синевой неба и облаками, бегущими по небосводу. Посмотрев на набегающие с Запада тучки, Прошка подумал о том, что к вечеру будет большой дождь, который было бы лучше провести в своем танке.
– Совсем ты дураком стал, Прош?! Какой дождь, какой там, блин, танк, когда они сейчас нас расстрелять собираются! – Мысленно простонал Серега, у которого на лбу почему-то две шишки выросли.
– Да, брось ты, Серега, о чем-то плохом думать! И расстрелять нас они не смогут. Поскольку у них нет командира, который мог бы отдать такой глупый приказ. А самого главное, на все про все у них на семерых красноармейцев всего две винтовки с двумя патронами имеются. Из чего им тогда нас расстреливать. Пужают они нас, жрать хотят вот и пужают. Думают, что смогут нас заставить на них бесплатно горбатиться?! Дурные они что ли, да и только. Видимо, никогда с «дедами» в армии не встречались.
– А кто это такое «деды», Срочную прослужил, и никогда с ними не встречался.
– Ну, слава богу, что не встречался! Сейчас Мишка проснется и надо его заставить приготовлением завтрака заняться, тогда вся эта семерка будет в наших руках. Нет, Сереж, запоминай лицо вон того парня, который ходит, приволакивая левую ногу, словно она у него прострелена.
– Ну, а зачем мне нужен этот парень, Проша?
– Это предатель, Серега, у него рация в сидоре спрятана. Он только что по ней отправил сообщение о каком-то танке, который его группой пока не найден.
– Да, Прош, иногда ты весьма проницателен, но чаще дуб дубом! Это ведь нас немцы ищут, наш КВ, который им столько плюх уже успел наложить.
– Это где же мы находимся, в раю что ли? – Вдруг в их головах послышался голосок невинного агнца, Мишки Кувалдина, который только-только пришел в сознание.
– Ну, не хрена себя в нашем экипаже ангел появился! Его бьют прикладом по черепку, а он подумал, что от такого удара в рай попадет. Не, Мишка, такие люди, как ты, в рай только после хорошей жратвы попадают!
– Миша, а ты как себя чувствуешь? Наверное, первый раз это больно прикладом по голове получать? – Поинтересовался Прошка.
– Ты не беспокойся за меня, Прохор Владимирович! Прикладом по голове, может быть, и больно?! Но не так больно, когда тебя Агафон догоняет. Сразу же в задницу с размаху бьет сапогом, а ручищей по подзатыльнику хлещет. От такого двойного удара, слезы аж сами собой текут. А он еще и братом называется! Чего делать-то будем, когда этих доходяг кормить надо?
– Ты, Миш, пока не спеши им
