Они просидели в рюмочной чуть более часа. Василий Кузьмич на счет важных поездов особо не был информирован, он ведь простым сцепщиком товарных вагонов работал. Но, почувствовав, что Мишка очень интересуется этим вопросов, ему сказал следующее:

– Миш, тут у нас слух пошел, что в лесах под Молодечно партизаны появились. Так, ты своим партизан скажи, что лучше всего вдребезги расшибить надо поезд Варшава – Минск. Этим поездом много больших немецких военных и гражданских шишек ездит.

Василий Кузьмич назвал точное время прохождения этого поезда через железнодорожную станцию Молодечно. После этого немного пообнимались на улице города, а затем Василий Кузьмич отправился на работу, на станцию, а Мишка в лес к друзьям. Прошке пришлось немного повозиться, чтобы произвести расчеты по времени, а также на карте по рельефу найти наиболее удобное место для того, чтобы из танкового орудия расстрелять поезд, следовавший по маршруту Варшава – Минск.

Как только появился Мишка, то Мышенков тут же завел танк, и они начали выдвигаться к месту засады. Позже Прошка сам удивился тому, как ему это удалось среди белорусских низин и болот найти такую удивительно хорошо приспособленную к танковой засаде местность. В восьмистах метрах от железной дороги проходила проселочная дорога, двигаясь по которой можно было бы обстрелять или расстрелять вагоны состава. И не останавливая КВ, сразу же уходить от возможной погони.

Поезд Варшава – Минск появился минута в минуту по графику!

Но к великому сожалению, поезд двигался не на высокой скорости, а почему-то едва-едва плелся по рельсам железнодорожной насыпи. Расстроенный своей поездкой в город Михаил Кувалдин снова продемонстрировал свои снайперские способности. Первым же 76 мм снарядом он свалил паровоз с насыпи, причем, паровоз не взорвался, а окутался белым паром и медленно повалился на бок с насыпи. В этом падении паровоз за собой утянул передние два вагона, а все остальные вагоны состава остались на рельсах, на ходу.

Вот, что значит поспешность в работе?! Идти на задание без должной разведки, подумал Прошка. Надо было бы посмотреть, с какой скоростью движется этот поезд в данном месте, и только после такой разведки принимать решение об организации засады. Сейчас же им ничего не оставалось делать, как бить немцев! Поэтому Прошка мысленно приказал Мишке Кувалдину, дать пять фугасных выстрелов по оставшимся стоять на колесах вагонам поезда.

Михаил постарался, он не спеша, с толком и расстановкой произвел пять выстрелов. Загорелись два вагона в начале и в конце состава. Если до этого поезд молчал, слышалось одно только громкое шипение пара, вырывающееся из разбитого снарядом парового котла. То, после этих пяти снарядов послышались крики и вопли травмированных, раненых пассажиров поезда, и даже какая-то ответная пистолетно-винтовочная стрельба. Совершенно расстроенный Михаил выпустил до пяти очередей из танкового пулемета по вагонам поезда, но в этот момент дорога, пролегавшая вдоль железнодорожной насыпи, сделала поворот вправо, КВ был-таки вынужден прекратить обстрел поезда Варшава – Минск.

Вернувшись на свою прежнюю стоянку в лесном массиве, расположенном от Молодечно в десяти километрах. Экипаж танка решил немного, часиков три-четыре поспать, и лишь после этого трогаться с места по направлению Борисово. Если тогда можно было Прохора Ломакина спросить о том, почему он принял такое половинчатое решение, то парень не мог бы этого объяснить.

Поэтому ни Прохор, ни другие члены экипажа не видели, не слышали, как к месту нападения на поезд экспресс Варшава – Минск начали подтягиваться эсэсовские охранные части и зондеркоманды. Они плотным кольцом окружили это место, вперед вышли пожарные, санитарные бригады и ремонтно-восстановительные бригады. Медики начали оказывать медицинскую помощь пострадавшим, раненым, травмированным и обожженным людям, как в военной форме, так и в гражданской одежде. Пожарные почти мгновенно потушили горевшие вагона, а ремонтно-восстановительная бригада снова поставила на рельсы разбитый паровоз, а два сошедшие с рельс вагона отбросили в сторону.

Уже через час экспресс Варшава – Минск был снова готов к движению на Минск, впереди стоял тандем из двух тягачей паровозов, готовый утащить остатки состава в Минск. Но офицер СС из Управления начальника полиции безопасности и СД по Беларуси, который командовал этой операцией, не спешил с отдачей приказа о начале движения состава. Он ожидал результатов расследования, которое проводили нескольких криминалистов из его Управления. Этот офицер, оберштурмбанфюрер СС13 Михель Циннер, был просто ошеломлен и некоторое время даже не знал, как ему поступить в сложившейся ситуации, когда ему доложили о том, что этим экспрессом следовал обергруппенфюрер СС14 Эрих фон дем Бах-Зелевски, начальник СС и полиции по тылу группировки «Центр» в России и Беларуси. Оберштурмбанфюрер Циннер бросился к группе офицеров, окружавших фон дем Бах-Зелевски, и ему доложил об обстановки.

– Господин оберштурмбанфюрер, а вы прояснили ситуацию и выяснили, кто же именно осуществил такое дерзкое нападение на наш поезд? Мне кажется, что слышал стрельбу и вспышки выстрелов из танковой пушки.

Поинтересовался обергруппенфюрер СС Бах-Зелевски.

– Господин, обергруппенфюрер, в настоящий момент криминалисты из Управления начальника полиции безопасности и СД по Беларуси проводят расследование по этому поводу. С минуты на минуту они должны мне сообщить о результатах своего расследования, и тогда экспресс продолжит путь до Минска. Но, если вы желаете, то я могу организовать эскорт для вашего сопровождения.

– Не надо, оберштурмбанфюрер! Я, пожалуй, подожду доклада ваших специалистов. Жаль только, что это ваши специалисты, а не гестапо.

– Но гестапо запрещено работать вне пределов Германии, господин обергруппенфюрер…

– Да, знаю я об этом! Хотел пошутить, но, видимо, получилось несколько неудачно!

2

В три часа утра Сергей Мышенков тронул КВ с места, и снова под гусеницами танка покатилась пыльная белорусская дорога. Но с утра этой пыли не было, пока экипаж спал, прошел сильный июльский дождь, и прямо-таки подмыл эти дороги. Некоторые из них превратил в сплошную лужу и в темноте ночи выглядели совершенно непроезжими. Но Сережка Мышенков только жал на педали и работал рычагами управления трансмиссиями тяг, а КВ, гордо неся свою башню головушку, спокойно проходил, казалось бы, самые непроезжие лужи. Так спокойно прошел практически весь день и уже к его завершению, когда экипаж КВ с радостью ожидал приближение очередного бивака и ужина, они снова натолкнулись на немцев.

В районе города Логойск они внезапно столкнулись с колонной из четырех крытых тентов грузовиков «Бюссинг», двух танков Т– 2 и двух бронетранспортеров Sd Kfz 251. Грузовики, кузова которых были забиты эсэсовцами, буксовали в грязи одной громадной лужи. В этой лужи их разбросало таким