Управляющий, однако, и глазом не моргнул. У него даже веки не дрогнули.

— Конечно, милорд. Я распоряжусь, чтобы все вам немедленно принесли. — Он сцепил руки перед собой. — Позвольте мне задать вам один вопрос, милорд?..

Вот и все. Теперь они все пропали.

— Да?

Уилберфорсу не изменила его обычная невозмутимость.

— В ваших комнатах что-то случилось с сонеткой, милорд, если вам пришлось идти ко мне самому?

«Если не считать того, что ее пришлось подвязать повыше, чтобы уберечь от любопытных липких ручонок, и того, что я не хочу, чтобы кто-то приходил без предупреждения ко мне в комнаты на звонок?»

— Э… нет. Мне просто… э… захотелось немного пройтись.

Какую чушь он несет! Но Эйдан заставил себя смотреть прямо на Уилберфорса, словно сказал нечто совершенно разумное.

Возможно, управляющий привык получать странные приказы от раздражительных мумий, обитающих в клубе «Браунс»: он только поклонился.

— Конечно, милорд. Могу я еще что-то для вас сделать?

Скатерть продолжала парить над столом, но уже начала чуть подрагивать в воздухе. Неподвижные лакеи продолжали умоляюще взирать на него. Эйдан попятился.

— Нет, спасибо, Уилберфорс. Прошу вас, продолжайте.

— Благодарю вас, милорд.

Управляющий повернулся к лакеям — и скатерть немедленно опустилась на крышку стола, словно никакой заминки и не было.

Когда граф Бланкеншип ушел, Уилберфорс несколько секунд молча смотрел куда-то в пространство. Двое лакеев беспокойно переминались с ноги на ногу.

Наконец юный Бейливик нашел в себе достаточно мужества (или просто не выдержал напряжения) и спросил:

— Сэр? Мистер Уилберфорс, со скатертью что-то не так?

Управляющий вышел из задумчивости и пригвоздил парня к месту ледяным взглядом.

— Обезьяны, говорите?

Тот испуганно сглотнул и поспешно осмотрелся, но никаких обезьян не увидел.

— Сэр? — проблеял он.

Но Уилберфорс уже забыл о нем, снова глядя вслед ушедшему графу.

— Ну-ну, посмотрим! — пробормотал он.

Когда Эйдан вернулся в свои комнаты, то обнаружил, что Мелоди теперь устроилась у Колина на коленях и слушает какую-то историю, которая явно заставила Мэдлин округлить глаза от ужаса: она сидела, забыв про лежащее на коленях шитье.

Он сел на диван рядом с ней и шепотом спросил:

— В чем дело?

Мэдлин повернулась к нему, озабоченно хмуря брови:

— Кажется, у нас уже второму человеку отрубили голову, пятерых сбросили с носа судна, и если я не ошибаюсь, то нас ждет третья затянутая на шее удавка… Да, я была права. Что он несет?

Эйдан обрадовался:

— А, пираты! — и сел поудобнее, приготовившись слушать.

Мэдлин изумленно воззрилась на него:

— Но, Эйдан, разве такое подобает слышать малышке?

Он пожал плечами:

— Понятия не имею. Похоже, ей нравится.

Действительно, Мелоди была целиком погружена в захватывающую историю. Присоединившийся к слушателям Эйдан быстро убедился, что повествование почти целиком состоит из сцен жестокого кровопролития. Он внимал приятелю с огромным удовольствием.

Когда Колин завершил свой рассказ финальным страшным сражением, которое привело Мэдлин в ужас, Эйдан восторженно захлопал в ладоши.

— Тебе стоило бы все это записать, — посоветовал он Колину. — По крайней мере тысяча экземпляров разошлась бы наверняка!

Его друг спустил Мелоди обратно на пол, к бумаге и карандашу, и она тут же принялась изображать картофелины, из которых торчали рукояти палашей. Предложение Эйдана Колин возмущенно отверг:

— Глупости. Это повредит моей репутации ученого. После этого никто не станет принимать мои статьи всерьез.

Мэдлин заинтересованно спросила:

— Так вы ученый, сэр Колин? А чем вы занимаетесь?

Тот развалился в кресле, радуясь новому слушателю. Эйдан приготовился задремать, что он делал каждый раз, когда ему приходилось слушать одну из скучнейших лекций этого «профессора».

— Я разрабатываю формулу, с помощью которой можно будет рассчитать рост населения в следующем веке, основываясь на прогнозируемой продолжительности Жизни, рождаемости, упадке нравов, средних температурах и увеличении производства джина.

Мэдлин задумчиво нахмурилась:

— Мне понятно насчет продолжительности жизни и рождаемости, но как могут быть связаны все остальные вещи?

— Никак, — проворчал Эйдан. — Колин просто порет чушь.

Мэдлин укоризненно шлепнула его по руке:

— Шшш! Мне интересно.

Эйдан улыбнулся, радуясь тому, что она снова стала чувствовать себя рядом с ним непринужденно. Даже несмотря на занудные рассуждения Колина насчет количества потребляемого джина и моральной деградации общества — или какой-то чепухи в том же роде, — сидеть рядом с ней было так приятно. Это было… правильно.

«Как будто мы женаты. Пригласили в гости слегка свихнувшегося соседа и под рюмку вина слушаем его разглагольствования».

«Ты так ничего еще не предпринял, и прекрасно это знаешь. Ты был у епископа, чтобы получить специальное разрешение на брак без обязательного оглашения? Нет. Ты хотя бы начал искать более подходящее жилище или экипаж, чтобы перевезти их в поместье? Нет. А как насчет предложения, которое давно пора было бы сделать?»

Эйдан закинул руку на спинку дивана, не прикасаясь к Мэдлин. Она рассеянно улыбнулась ему и снова повернулась к Колину. Тот перевел взгляд на Мелоди, которая теперь принялась тыкать карандашом в свой рисунок: карандаш превратился в меч и должен был на листе бумаги продолжить кровопролитие.

Идиллическая семейная сцена.

В дверь постучали. Он улыбнулся, встал и пошел открывать.

Ко всеобщей радости, принесли тосты, бисквит и молоко.

За стенами клуба улица почти опустела: там можно было увидеть только почтальона и нескольких слуг. Утренняя доставка товаров давно закончилась, а так как ни один уважающий себя аристократ во время светского сезона из дома раньше полудня не вышел бы ни в коем случае, то ничего интересного не происходило.

Критчли наблюдал за клубом «Браунс» из полутемной дверной ниши дома, расположенного на противоположной стороне. Он часами взирал на нелепый мавзолей, полный полудохлых мумий, плохо соображающих. Какие-то поленья, приготовленные для растопки. Старые пни.

Эта кислая шутка заставила его хрюкнуть. Клубу не помешал бы хороший пожар, это точно. Небольшая беготня немного расшевелила бы этих унылых стариканов. Он громко зевнул и заморгал, отгоняя туман перед глазами, вызванный недостатком сна из-за всяческих излишеств. Он стоит тут уже несколько часов! Достав часы, он проверил время. Иногда оно тянется чрезмерно долго.