– Не знаю. Похоже на кровь.

– Ну да, пожалуй. – Он склонил голову набок. – Наверное.

Я и сам слишком часто употреблял это слово и, услышав его теперь, почему-то ощутил раздражение. На двери красовались три смазанных алых пятна, каждое размером примерно со сжатый кулак, и они резко выделялись на фоне белой краски, тускло отсвечивая в утреннем свете. Если и в свете фонарика это было далеко не самое аппетитное зрелище, то сейчас при их виде я натурально ощутил дурноту. Они уже начали высыхать, и рядом успела пристроиться парочка мух.

– По-моему, это определенно кровь, – сказал я.

– А раньше их не было?

– Такое ведь не проглядишь, верно?

– Да, – согласился Холдер. – Думаю, что нет.

Потом он выпрямился, засунув руки в карманы, и нахмурился, словно не до конца понимая, что по этому поводу предпринять. Я тоже не понимал. Я долго не решался вызвать полицию и постепенно пришел к мысли, что это по крайней мере может потерпеть до утра. Но теперь, независимо от результатов, я был рад, что так и поступил. Отметины на двери были явно какого-то рода посланием, и пусть даже я пока не совсем понимал его суть, это пугало меня сильнее, чем я был готов признать.

Я даже не пытался опять лечь спать после того, как проснулся от того стука. Вместо этого проверил, заперты ли в доме все окна и двери, а потом уселся в темноте на кровати своей матери, слегка приоткрыв занавески, чтобы было видно улицу. Наблюдал за ней, пока тишина не стала звенящей. И хотя никого снаружи не было – никаких признаков жизни в поселке вообще, – у меня все равно возникло неуютное ощущение, будто за мной тоже наблюдают.

Это чувство не оставляло меня и сейчас.

Холдер длинно, медленно выдохнул, а потом бросил взгляд в сторону ведущей к улице дорожки. Его явно терзали сомнения.

– Даже не знаю, что и сказать, мистер Адамс… Да, это, несомненно, вандализм. И я понимаю, что это может вас раздражать. Но никакого реального ущерба не причинено. Это наверняка лишь чья-то дурацкая шутка.

«Наверняка кто-то из вашей дебильной компашки решил подурачиться».

Несмотря на теплое утро, от этих припомнившихся вдруг слов по спине у меня пробежал холодок. Но Холдеру на вид было лет двадцать восемь самое большее, и я предположил, что он слишком молод, чтобы знать о произошедших тут много лет назад событиях. Можно было бы сделать попытку объяснить, но казалось, что потребуется слишком много слов, дабы полностью ввести его в курс дела. И даже если б я так и поступил, то реальное значение того, на что мы оба смотрели, все равно до конца понял бы только тот, кто испытал нечто подобное на собственной шкуре.

– Мне бы хотелось, чтобы вы по крайней мере это запротоколировали, – сказал я.

Холдер вздохнул, после чего достал телефон.

– Конечно, сэр.

Он сделал фото входной двери с пары различных ракурсов, а я стоял сзади, скрестив руки на груди и шаря взглядом по улице и соседним домам. И вновь ничего такого не заметил. Но если кто-то наблюдал за мной, то по крайней мере мог догадаться, что я воспринял ситуацию серьезно. Что не позволю так вот просто себя запугивать.

После того как Холдер покончил со своим делом и отбыл, я вернулся в дом. Вся эта ситуация казалась одновременно и странной, и в чем-то разочаровывающей, словно приключенческий рассказ вдруг оборвался на самом интересном месте – произошло нечто серьезное, но сам дом выглядел абсолютно нормально, а жизнь, похоже, шла тем же чередом, что и последние несколько дней. И что же теперь делать?

«Отмой-ка лучше дверь для начала».

Ну да, заняться этим все равно придется, да и не сидеть же сиднем? Так что я вынес на крыльцо тряпки, ведро воды и флакон моющего средства и занялся делом. Но все это время то и дело оглядывался на улицу у себя за спиной. И пусть даже никого там не было, я был рад наконец вернуться в дом и отгородиться от всего остального мира запертой на замок дверью.

В доме стояла тишина.

Кто оставил эти отметины? Вопрос пока что не поддавался ответу. Насколько я помнил из прочитанного вчера на форуме, там имелись и многочисленные упоминания о стуке в дверь дома Джеймса. Это была просто одна из печально известных подробностей дела – деталька головоломки, хорошо известная тысячам зацикленных на нем пользователей Интернета. Если кто-то хотел меня разыграть, то материала, из которого можно было бы черпать вдохновение, у него имелось в избытке.

И, наверное, все этим и объяснялось.

Но припомнились мне и участники форума, которые верили, что Чарли до сих пор жив, – равно как и те, что вообразили себе, будто он и впрямь сумел достичь невозможного. Дурное предчувствие, которое не оставляло меня на протяжении нескольких последних дней, теперь лишь только усилилось – ощущение, что прошлое никуда не девалось и что надвигается что-то ужасное.

Но если так, то что именно?

Я медленно поднялся по лестнице, а потом встал на площадке у окна, подняв взгляд на чердак. Люк был закрыт, но я почти чувствовал запертые над головой красные отпечатки ладоней и коробки с газетами.

«Это прямо в доме, Пол!»

«Прямо в этом чертовом доме!»

Настойчивые интонации моей матери теперь вновь вернулись ко мне, вместе с паникой и страхом, сковавшими ее голос. Я нашел коробки, полные репортажей о трех разных убийствах, разделенных многими годами, но с общей нитью, тянущейся назад, ко мне. Как ни мучительно было узнать, что моя мать прятала их от меня все это время, я вообразил себе, будто больше искать нечего. Но теперь гадал, не упустил ли что-нибудь. Какую-нибудь деталь, которая была для кого-то достаточно важна, чтобы отправить мне подобное послание или предупреждение.

Или угрозу.

Мысль об этом испугала меня.

Но нужно было посмотреть еще раз. И я уже совсем было собрался вытянуть руку, чтобы открыть люк, когда уголком глаза вдруг что-то заметил. Я совершенно неподвижно застыл, заставляя себя по-прежнему смотреть вверх. Окно сбоку от меня выходило на задний двор с садом и лес, и я был уверен, что между деревьев на самой его границе что-то мелькнуло.

Я выглянул наружу, понаблюдав за лесом несколько секунд и пытаясь поймать взглядом то, что успел заметить.

Вроде ничего.

Хотя нет…

Окончательной уверенности в этом не было, но у меня возникло впечатление, будто на миг я различил смутные очертания какой-то фигуры, притаившейся в подлеске за дальней стороной забора.

«Веди себя естественно», – приказал я себе.

А потом попытался успокоиться. Через секунду я повернулся спиной к окну и постоял еще немного, вертя головой по сторонам, словно ничего и не заметил. Как будто не знал, что делать дальше.

В некотором роде так оно и было. Желал бы я оказаться лицом к лицу с тем, кто таился там? Мое сердце отстукивало неизменный ответ: «Нет, нет, нет!» Это было последнее, чего мне сейчас хотелось. Но потом припомнились слова Дженни и то, как я налетал на того парня на регбийном поле в тот памятный день… То, что ты хочешь сделать, – далеко не то же самое, что ты должен сделать, решил я.