Слева, за диваном, виднелась еще одна открытая дверь. Судя по длине комнаты, та могла вести только в кухню.

«Местонахождение подозреваемого неизвестно».

– Мэм, можете назвать свое имя и фамилию?

– Детектив Аманда Бек, – отозвалась она. – И давайте побыстрее, черт побери!

Мужчина на другом конце линии продолжал что-то бубнить, но Аманда опустила мобильник, чувствуя, как стук сердца гулко отдается в ушах, и полностью сосредоточила внимание на открытой двери в дальнем конце гостиной. Подумала про следы в прихожей. Они исчезали в кухне, но наиболее очевидный путь отсюда вел через эту самую дверь. И все же тот, кто их оставил, вышел вместо этого в прихожую, к передней двери.

Припомнилось ощущение, возникшее у нее после того, как она постучалась. Чувство, будто кто-то на нее смотрит.

«Не дергайся!»

Не сводя взгляда с двери, ведущей в кухню, Аманда опустила мобильник в карман куртки и вытащила ключи, зажав их в кулаке, как кастет. А потом осторожно двинулась к ней, стараясь сохранять максимальный угол обзора и помня о необходимости оставить пространство для отступления. Хотя вряд ли у нее были какие-то шансы выстоять с таким жалким оружием против кого-то, недвижимо притаившегося за дверью и способного на подобную жестокость.

Кухня открывалась перед ней частями. Вот показался конец кухонной стойки, заваленной грязной посудой, потом край раковины. Окно.

Аманда помедлила, ощутив себя запертой между тем, с чем могла столкнуться в кухне, и изломанной окровавленной массой, застывшей у нее за спиной.

Ее начала охватывать паника.

«Ты не справишься!»

На несколько секунд Аманда опять почувствовала себя восьмилетней девчонкой. Пребывающей в полнейшем ужасе, но все же слишком испуганной, чтобы позвать кого-то, тем более что она знала – прийти на ее зов некому.

«Еще как справишься! – прозвучали вдруг в голове слова отца. – Забыла, что я тебе говорил?»

Она сдвинулась еще на шажок вбок.

Кухня была пуста. Теперь она была видна целиком – на всю длину до ниши в дальнем конце, откуда на Аманду уставился черный глаз старой стиральной машины и блеснуло рифленое стекло задней двери, распахнутой и уткнувшейся в водогрейку на стене – на пол рядом с ней лился пестрый солнечный свет.

«Обошлось».

Волной нахлынуло облегчение, и теперь Аманда стала двигаться быстрее, стараясь не наступать на кровавые следы, тянущиеся из прихожей, и наконец добралась до задней двери. Несмотря на жаркий день, воздух за ней почему-то показался прохладней и свежее, чем та истерзанная атмосфера, что пульсировала у нее за спиной. На задах дома обнаружилась кое-как выложенная из грязных бетонных плиток дорожка, заросшая проклюнувшейся из трещин травой, которая упиралась в сплошную стену деревьев на границе участка.

По-прежнему никого не видать.

Аманда опустила взгляд.

Кровавые следы вели по плиткам дорожки к дальнему концу двора, постепенно тускнея, – словно тот, кто их оставил, прямо на бегу исчезал. И у края леса они окончательно сошли на нет.

Тогда

Помню, как самый последний раз отправился в лес под названием Сумраки вместе с остальными.

Это было на первых же выходных после того стука в дверь Джеймса. Как обычно, мы встретились на детской площадке, а потом вчетвером направились к его дому. Существовало множество маршрутов, которые мы могли избрать, но почему-то Чарльзу всегда нравилось проникать в лес именно отсюда. Пока мы шли через сад на заднем дворе Джеймса в тот день, я поймал себя на том, что плетусь немного позади остальной троицы. Стена деревьев передо мной казалась еще более темной и негостеприимной, чем обычно, постепенно заполняя собой небо по мере того, как мы пробирались к ограде на задах участка, и в их тени по коже у меня пробежал озноб.

Я бросил взгляд за спину. В одном из окон второго этажа маячила темная фигура. Там стоял Карл, наблюдая за нами, – отражения облаков в стекле слегка закрывали его лицо, и я не мог разглядеть, что на нем написано. Я поднял руку, чтобы показать, что вижу его, и секунду он никак не реагировал. А потом его рука нерешительно двинулась к стеклу.

Отвернувшись от него, я раздвинул тонкие проволочины ограды и пролез между ними, а потом последовал за остальными к краю леса. Сразу же словно кто-то слегка прикрутил громкость, и тихий ропот реального мира вскоре окончательно умолк у нас за спиной. Тишина в лесу была какой-то потусторонне жутковатой, и, продвигаясь в самом хвосте нашей маленькой процессии, я не впервые поймал себя на том, что постоянно оборачиваюсь, а сердце гудит от странного ощущения, какое испытываешь, когда за тобой кто-то внимательно наблюдает.

Глупо, конечно же. Здесь не было никого, кроме нас. Но этот лес всегда заставлял меня нервничать. Моя мать предупреждала, что ходить сюда небезопасно. Натоптанных тропинок тут имелось всего ничего, так что заблудиться можно было на раз, но и без того сама местность тут была достаточно коварной и небезопасной. Здесь встречались заброшенные шахты и вообще места, где земля обрушилась, образуя ненадежные козырьки над осыпающимися ямами. Это был отнюдь не приветливый лес. Далеко не самое подходящее место для детских игр.

И, конечно, сказывались еще все эти байки Чарли про то, будто лес заколдован. Эта мысль червем проникла мне в голову. Всегда именно Чарли затаскивал нас сюда, и всегда именно он прокладывал путь, ведя нас различными маршрутами между деревьев. У меня было ощущение, будто он тут что-то ищет, и я частенько ловил себя на том, что приглядываюсь к чему-нибудь сбоку или оборачиваюсь назад. В тени деревьев было так темно и тихо, что было легко вообразить, как где-то за ними что-то крадется нам вслед, то забегая вперед, то отставая, и внимательно следит за каждым нашим шагом.

В тот день мы безостановочно шли где-то с полчаса. А потом Чарли стащил свой рюкзак с плеча и бросил его прямо на землю.

– Здесь, – объявил он. – Не совсем то, что надо, но тоже сойдет.

– А где «то»? – спросил я.

Ответа я не ожидал и такового не получил. За прошедшие недели я почти вплотную подошел к состоянию открытого конфликта с Чарли, и в ответ он начал вести себя так, словно меня нет рядом или я ничего и не говорил.

Оглядевшись по сторонам, я посмотрел, куда он нас привел.

Бо́льшая часть леса была практически непроходима, но сегодня Чарли вел нас без всяких тропинок – и все же ухитрился выйти на нечто вроде открытой поляны. Земля здесь была черной и опаленной, словно тут когда-то был пожар и местность так до конца и не оправилась. Обугленные деревья торчали ввысь прямо из черной почвы, раскинув свои ветки, словно растопыренные пальцы, высоко у нас над головами. Ощущалось в этом месте и то странное потрескивание неведомой энергии, исходящей словно прямо из-под земли. Я обошел полянку по периметру, впитывая ее атмосферу и размышляя про фей и чудищ. Если что-то подобное и обитало в этом лесу, то именно здесь они и устраивали бы свои сборища. В воздухе так и висело чувство какого-то мрачного предвкушения, словно это место напряженно ожидало появления чего-то.