Однако я считаю, что было бы неправильным приводить данные примеры в качестве частных случаев. Поступить так означало бы недооценить масштабы и серьезность проблемы, с которой столкнулась сфера питания. Сопротивление, которое я испытывал на протяжении всей своей карьеры, а также жаркие споры о диетических предпочтениях, ставшие нормой, – показатели глубокого кризиса. Если пользоваться метафорами из медицинской сферы, то можно сказать, что эти «опухоли» не локальные по своему происхождению и лечению, а конституциональные. Как и другие примеры, они доказывают, что представления нашего общества о питании разделились, и это только увеличивает возможности для извлечения выгоды в одностороннем порядке, а наши лидеры в этой области сами являются главными эксплуататорами.

Таким образом, время, когда можно было изменить эти системы изнутри, прошло, поскольку они больше не функционируют эффективно. Мы дальше не можем сидеть сложа руки и ждать, пока они изменятся. Если бы они были способны к такому самовосстановлению, если бы процессы по-прежнему функционировали надлежащим образом, то рекомендованный ВБП 35 % для пищевого белка был бы поставлен под сомнение еще 20 лет назад. При ближайшем рассмотрении доказательств его бы отклонили как антинаучный. Причастность создателей такого ВБП к отрасли была бы предана гласности и даже подверглась бы юридической проверке. Однако такая система сдерживающих и уравновешивающих сил невозможна, когда и Совет по пищевым продуктам и питанию, и Консультативный комитет по диетическим рекомендациям Министерства сельского хозяйства США, по сути, одно и то же, как это было в случае с Гарза. Если бы американские учреждения функционировали полноценно, одному и тому же человеку никогда бы не позволили одновременно иметь обе должности: первую, занимая которую он дает рекомендации по питательным веществам (FNB), и другую, где он доносит эти рекомендации в виде руководящих принципов при составлении совокупного рациона питания, в особенности когда этот человек совсем недавно был уличен в сокрытии своих связей с молочной промышленностью.

Учитывая пример, приведенный выше, и многие другие примеры распространения противоречивой информации, примеры предвзятости и обмана среди профессиональных представителей сферы питания, было бы странным ожидать, что общественность будет хорошо осведомлена и здорова. А ведь рекомендации от руководящих органов, подобные описанным выше, – не единственный источник информации о питании. Помимо этого, мы получаем информацию и из различных средств массовой информации: книг о здоровом образе жизни, блогов, журналов, подкастов, рекламы. Мне кажется, что бÓльшая часть «обучения» общественности по вопросам питания происходит путем накопления противоречивой информации, но навыки для отбора и оценки поступаемой информации практически отсутствуют.

Учил ли нас кто-нибудь когда-нибудь умению распознавать достоверную информацию? Если верить перекрестному исследованию 2013 года [4], в котором с помощью анкет изучили «знания, отношение и поведение учителей Head Start[78] по вопросам питания» в Техасе, ответ будет отрицательный. Учителя Head Start являются особенно хорошими объектами для подобного исследования, потому что они работают на передовой дошкольного образования и работают с населением, имеющим низкие доходы, то есть как раз с теми, кто чаще всего борется с болезнями, вызванными неправильным питанием. Более того, центры Head Start, расположенные по всей Америке, своей приоритетной задачей считают обучение здоровому питанию. Такой подход заметен и в точке зрения самих учителей, подавляющее большинство из которых (92,7 %) согласились с утверждением: «Изучение взаимосвязи между едой и здоровьем важно». Хотя я и сомневаюсь в том, что именно они подразумевают под утверждением, что питание важно, по причинам, которые я обсуждал в первой части книги, – в результате институциональных убеждений мы как общество не до конца осознаем роль питания в формировании болезни и ее лечении, – суть тем не менее остается прежней: это люди с добрыми намерениями и желанием постичь основы правильного питания. К сожалению, более четырех из пяти учителей Head Start были либо не уверены в правильности, либо согласны с утверждением «Трудно понять, какой информации о питании доверять», и чуть менее четырех из пяти человек имели избыточный вес или страдали ожирением. По сути, большинство из них запутались в вопросах питания и их состояние здоровья подтверждает это (как и все последующие ответы респондентов на вопросы теста). Когда анкетируемым задали пять элементарных вопросов для проверки их знаний о питании (например, что содержит больше калорий: белки, углеводы или жиры?), только 3 % опрошенных правильно ответили на четыре вопроса. Ни один не ответил правильно на все пять вопросов.

Я бы сказал, что стремления и смятение учителей Head Start нормальны. Они отражают состояние современного общественного сознания, и если только мы не изменим привычный ход вещей, то и будущего. Пугающая правда заключается в том, что в игре задействовано много влиятельных сторон, которые хотели бы, чтобы такие тенденции продолжали существовать. Сбитый с толку потребитель – это доверчивый потребитель, а доверчивые потребители пополняют кошельки пищевой и фармацевтической промышленностей, а также приносят прибыль производителям пищевых добавок.

В статье 2015 года, напечатанной в Public Health, исследователь из Новой Зеландии Джанет Хук описывает, как этот же феномен применялся представителями табачной промышленности 1950-х и 1960-х годов, их «стратегия подрыва доверия к ученым, сомнения в авторитетности и мотивации и предоставления противоположных «экспертных» взглядов успешно вызвала замешательство среди курильщиков» [5]. Логика табачных компаний того времени и нынешних представителей пищевой индустрии проста: гораздо легче (и более эффективно) сбить общественность с толку, чем защищать вредный продукт.

Точно так же представители промышленности не могут убедить нас полностью перестать заботиться о нашем здоровье. Покупатели всегда будут хотеть получить информацию по улучшению личного здоровья и здоровья членов своей семьи, по крайней мере – до определенной степени. Следовательно, наилучшим вариантом для промышленности остается поощрение путаницы до тех пор, пока в итоге наш здравый смысл не будет окончательно утомлен от необходимости постоянного принятия решений. Чем больше авторов, докладчиков и гуру в области здоровья из интернета борются за ваше внимание, тем лучше для маркетинговой среды. Чем чаще различные мелкие детали, такие как фокус на некоторых питательных или фитохимических веществах, преувеличиваются, а настоящая наука подвергается искажению или лишается контекста, тем легче производителям «переупаковать» наши вредные привычки и продать их нам в виде нового, быстродействующего и простого в употреблении диетического продукта, созданного специально для нас! Частично эта проблема возникает из-за того, что предоставляемая информация может быть логичной и частично правильной, но только тогда, когда она изолирована от контекста (а часто это так не работает). В результате для простого обывателя, несведущего в тонкостях науки, бывает сложно определить, чему верить.