после нескольких секунд молчания, чувствуя себя странно от прогулки с лордом Баскином так далеко от магазина.

– Я бы не позволил вам оказаться в подобной ситуации. К счастью для меня, я только закончил обед.

– В «Грилл-рум»?

– Да. Бываете там?

Грейс засмеялась и заметила, как Тедди подозрительно оглянулся на нее. Хотя у них был лишь год разницы, Николас смотрел вперед, гораздо больше внимания уделяя проходящим мимо девушкам в пышных юбках и чулках.

– Нет, не совсем. Мы нечасто тут бываем.

– Как и я. Я тоже стараюсь по мере сил избегать Риджент-стрит, – ответил лорд Баскин с той странной смесью галантности и скромности, которая так смешила Вивьен и Грейс. – Однако у меня был ранний обед, от которого я не мог выкрутиться.

Грейс задумалась, кем могла быть та женщина в кебе, и ничего не сказала. Вскоре они достигли магазина игрушек, на котором ряд крупных окон окружал центральную эмблему поставщика королевского двора. Лорд Баскин с очаровательно ностальгическим выражением окинул все семь этажей магазина взглядом, а затем отступил, чтобы пропустить вперед Грейс с сыновьями. Прежде чем он смог последовать за ними, целая толпа детишек прорвалась внутрь, и Грейс с Баскином улыбнулись друг другу над их головами.

– Вот награда за джентльменское поведение, – подшутила она, хотя вышло не так, как ей думалось, и она снова умолкла.

Солдатики были на одном конце этажа миниатюр, в центре – железные дороги, а на другом располагались кукольные домики разных эпох: барокко королевы Анны, солидные георгианские и богато украшенные викторианские. Грейс и лорд Баскин замешкались в центральном коридоре, а Николас и Тедди бросились к секции Второй мировой войны и исчезли за витринами.

– Они будто не могут простить мне, что я родила их слишком поздно для войны, – вслух задумалась она.

– Боюсь, и я когда-то был таким. – Он внимательно наблюдал за ее сыновьями. – Идея войны всегда будоражит юношей. Мои солдатики были с Крымской войны, в которой сражался дед. Что, конечно, заставляет меня чувствовать себя стариком.

Тедди умоляюще помахал матери правой рукой, в левой сжимая длинную коробку с восемью раскрашенными оловянными солдатиками. Она покачала головой и подняла вместо этого четыре пальца. Это заставило мальчика сердито топнуть ногой, а Николаса заговорщицки зашептать ему на ухо.

Лорд Баскин наблюдал за всем этим с растущим весельем.

– Теперь понятно, откуда у вас с Вивьен все это. Все эти молчаливые жесты.

– Уверена, мы иногда ведем себя по-детски.

– Отнюдь. Это позволяет магазину сохранить молодость. – Он оперся на ближайшую стойку. – Мне бы хотелось завести детей.

И снова Грейс осознала, что гадает, кем могла быть та женщина в кебе.

– Мы – Анна и я – ожидали сына, но потеряли его. Полагаю, это послужило причиной для последующего.

– Мне очень жаль.

– Благодарю. Это было давно. И все же…

Его голос затих, и между ними повисла печальная тишина. Грейс проследила, как ее мальчики счастливо играют солдатиками на полке, и ее окатило волной благодарности за их присутствие в ее жизни. Не видать ей благословения этими детьми, если бы она не вышла за Гордона. Безответный вопрос теперь был в том, женился бы на ней Гордон, если бы не дети.

Грейс позволила взгляду проплыть к затейливым кукольным домикам, о которых она мечтала ребенком. Как странно думать, что они с лордом Баскином могли когда-то, десятилетия назад, стоять вместе на этом этаже, несмотря на такое разное происхождение. Кукольный домик, который ей в итоге купили родители, был простой и доступной квадратной скорлупкой, в которой четыре куклы изображали идеальную эдвардианскую семью, в которой каждый на своем месте.

Она перевела взгляд обратно на лорда Баскина, который задумчиво следил за тем, как ее сыновья резвятся с другими детьми.

– Мы годами приходили сюда на день рождения Тедди, даже во время войны, – наконец, заговорила она. – Во время Блица персонал носил каски и рассчитывал тебя перед магазином, бегая взад-вперед за игрушками.

– Как по-черчилльски. – Лорд Баскин улыбнулся и кивнул ей, когда Тедди через проход поднял свой окончательный выбор.

Грейс направилась к нему с сумкой, чтобы оплатить покупку. Пока продавец заворачивал коробку с четырьмя солдатиками, Грейс окинула взглядом разные батальные сцены – некоторые из Крестовых походов, другие из Наполеоновских или бурских войн – выставленные в витринах. Столько столетий кровопролитий в качестве развлечений и такая разница с тем, во что она играла в детстве.

На виду не было ни одного раненого солдатика. Во взрослой жизни, конечно, никто не выходил из войны невредимым. Грейс помнила, как лорд Баскин ронял ключи, как всегда с трудом приносил их кофе, как он по-прежнему с явной осторожностью обращался с левой рукой. Алек отказывался говорить о войне, Вивьен отдала ей жениха, гражданский Гордон, похоже, потерял разум.

Впервые Грейс задумалась о том, чем занимается в отсутствие семьи Гордон. Она была благодарна за то, что лорд Баскин не спросил, где ее муж, – он для этого был слишком обходителен. И все равно, ему нельзя было знать, что жизнь, за которую она так держалась, была так же тщательно меблированной, как кукольный домик, – и настолько же ненастоящей. Грейс хотелось бы с кем-то поговорить о своих семейных проблемах – если не с графом, то хотя бы с Вивьен. Но разговоры о ней сделают ее болезненно реальной.

За все годы работы вместе Грейс лишь единожды обменялась с Вивьен резкими словами. На пике спора Вивьен обвинила ее в использовании хладнокровия как щита. «Невозможно быть настолько невозмутимой!» – раздраженно воскликнула в итоге Вивьен, прежде чем в бешенстве умчаться. Они больше никогда это не обсуждали, но Грейс знала, что отсутствие реакции на других могло быть настолько же эффективным и вводящим в заблуждение щитом, как и слова. Она на собственном горьком опыте выучилась сдерживать эмоции – дома. Как и мужчины в магазине, она вполне могла не чувствовать – и тем самым обманывать – себя. В это мгновенье в магазине игрушек, счастливо наблюдая за мальчиками без их отца и ничуть по нему не скучая, Грейс позволила себе маленькое, но опасное осознание того, чего на самом деле желает. И это ничуть не было похоже на то, что у нее было.

Солнце начало садиться, когда они вчетвером вышли из «Хэмлис». Они с лордом Баскином нерешительно замешкались, но Тедди наконец вспомнил о забытом от возбуждения голоде и с драматическим стоном прислонился к боку матери.

– Почему бы мне не угостить именинника чаем? – предложил лорд Баскин. – Мы можем срезать по Саквилль-стрит и всего за пару минут дойти до «Фортнум и Мейсон».

Лица сыновей загорелись, но что-то в этой ситуации показалось Грейс не совсем