рискованно, но все-таки не могу устоять перед искушением и слегка отодвигаю гобелен, чтобы как следует рассмотреть его. Волосы блестят в свете свечей, он чуть хмурится, лицо сосредоточенное.

И надо же тебе быть настолько привлекательным, еще и врачом, и не заморачиваться по поводу своей внешности, думаю я, угрюмо наблюдая за ним. Сплошная засада.

– Ага, – говорит он. – Нет, ты будешь смеяться.

Кто будет смеяться? – помимо своей воли ревниво вопрошаю я про себя. Та красотка, с которой он был запечатлен в «Дейли Мейл»? Та, что хвасталась своими ножками в «совершенно приличной» юбке?

Джо проверяет именные карточки на столе, но сейчас останавливается.

– Ну да, здесь. – Он мнется. – Я ее видел. Не поверишь, пряталась в розовом кусте. Нет. Понятия не имею.

Я смотрю на него во все глаза, не в силах пошевелиться, и голова у меня идет кругом. Пряталась в розовом кусте. Это же обо мне. Он говорит про меня.

– И как, по-твоему, я отреагировал? – кратко вопрошает он, и я инстинктивно подаюсь вперед, потому что мне тоже хочется знать, что он ответит. – Что я к ней чувствую? Думаю… – Он делает невыносимо долгую паузу и потирает лоб. – В принципе, то же самое.

Затаив дыхание, я жду, что он разовьет свою мысль. Но он, еще немного послушав, говорит:

– Я лучше пойду. Ага, увидимся… Спасибо. Я ценю.

Он убирает телефон, а я вглядываюсь в него в надежде найти дальнейшие подсказки, и вопреки всему мое сердце отчаянно колотится.

То же самое – это что? Какое такое самое? Я так поглощена задачей что-то понять по его лицу, что, когда он направляется к выходу, я недопустимо сильно наклоняюсь вперед и вдруг, к своему ужасу, теряю равновесие. И кубарем выкатываюсь из-под стола, вскрикиваю, прижимаю руку ко рту и отчаянными глазами смотрю на Джо, который выглядит совершенно ошарашенным.

– Какого…

– Тсс! – шепчу я. – Тсс! Забудь, что ты меня видел. Меня здесь нет.

Чертыхаясь, я поспешно уползаю назад под стол и поправляю гобелен. Снова оказавшись в безопасности, я осторожно высовываю нос – Джо стоит на том же месте и, открыв рот, смотрит в мою сторону. Ей-ей, сдаст меня со всеми потрохами.

– Уходи! – артикулирую я и делаю жест в направлении двери.

Он поворачивается и делает несколько шагов, но через мгновение у меня гудит телефон – пришло сообщение.

Какого хрена???

Не теряя ни секунды, я отправляю ответ.

Не обращай внимания на ту девушку за занавеской.

Я знаю, что он поймет отсылку на «Волшебника страны Оз», потому что однажды, когда мы в детстве играли в фанты, должен был дважды посмотреть его со мной. Что он и сделал, и потом мы некоторое время обменивались цитатами из фильма. Само собой, он отправляет новое сообщение.

Почему великая и ужасная Эффи прячется под столом?

Я сразу набираю в ответ:

Говорю тебе, у меня дело.

Затем, прикусив губу, печатаю вдогонку, стараясь, чтобы звучало подушевнее:

Серьезно, пожалуйста, не говори никому. Пожалуйста.

Отправив сообщение, я осторожно заглядываю за гобелен сбоку. Джо отвернулся в сторону, но потом, как будто чувствуя меня, поворачивается назад. Видя, что я выглядываю, он кривит губы, но его лицо остается невозмутимым. Он прикладывает палец к губам и медленно кивает. Несколько мгновений никто из нас не двигается. Его темные глаза смотрят пристально и непонятно. Я не знаю, о чем он думает. Кроме того, что он думал обо мне.

И он по-прежнему что-то ко мне чувствует.

В принципе, то же самое. Желудок сжимается при мысли о том, сколько всего разного может подразумевать это «самое». А он ведь должен понимать, что я его подслушивала. Узнаю ли я когда-нибудь, что он имел в виду?

В холле снова слышатся шаги, нарушая магию мгновения, и я, моргнув, прихожу в себя. Ну вот, он нашел-таки способ меня зацепить. Это было ошибкой. Почему вообще меня интересует мнение Джо Маррана? И что с того, что он говорил обо мне по телефону? Кого волнует, что он ко мне чувствует?

Нужно донести до него эту мысль. К счастью, мимика у меня довольно выразительная. Мы все еще пристально смотрим друг на друга, и постепенно на моей физиономии начинает проявляться выражение непримиримого антагонизма. Джо озадаченно хмурится, и я мысленно говорю себе «дай пять!». Вот так-то, знай наших.

Я злюсь на себя за то, что интересовалась мнением Джо на свой счет. Не стоит он моего внимания. Именно это я скажу ему, если появится возможность…

– Джо!

Мы оба вздрагиваем, услышав голос Кристы, и я поспешно юркаю за гобелен. Ну же, Эффи, возьми себя в руки. Хватит циклиться на Джо, сосредоточься на миссии и найди удобную позу. Вечер только начинается, тебе еще весь гребаный ужин под столом сидеть.

Глава 10

Выяснилось, что моя самая большая проблема – это пес. Чего я не предвидела.

В столовую Бэмби принесла Лейси, сестра Кристи, держа его под мышкой, как клатч. Сегодня вечером он похож на клатч больше обычного, потому что на нем блестящий нарядный ошейник, который, надо признать, выглядит довольно мило.

– Бэмби будет сидеть со мной, да, Бэмбичка, любовь моя? – объявила она в дверях, но, стоило ей усесться, как пес, разумеется, спрыгнул с ее коленей на пол. Сделав несколько кругов по комнате, он принялся недвусмысленно обнюхивать консоль, в то время как я отчаянно шикала:

– Вон пошел, Бэмби!

Я так усердно его отпугивала, что вообще не могла сосредоточиться на застолье. Но, к счастью, кто-то уронил кусочек равиоли с лобстером, и пес рванул в другую половину комнаты.

Теперь наконец я могу наблюдать за семейством с близкого расстояния. Или, по крайней мере, видеть достаточно, чтобы понять суть происходящего. Если наклонять голову то туда то сюда и прикладываться глазом к дырке, предусмотрительно проделанной молью, то можно в какой-то мере рассмотреть все лица, пусть даже отраженные в зеркале. (Кроме Ромилли. Но ее физиономия мне без надобности, так что все тип-топ.)

В интервалах между шиканьем на Бэмби я, как агент МИ5, пыталась следить за застольной беседой, но пока ничего полезного не услышала. Все говорят о том, какие классные были коктейли – кроме Ромилли, которая разглагольствует о том, что дочки будут учиться играть на скрипке у супер-пупер-преподавателя. Можно подумать, кому-то это интересно.

Я перевожу взгляд на Лейси, сестру Кристы. Я вижу ее впервые, и она – что-то с чем-то. У нее распущенные каштановые