Дед закончил историю и уставился на меня. Я немного подумала, переваривая печальную историю, коих в каждой деревне по штуке, и спросила:

– И что же, сработало проклятье?

– А как же. Отца Дарьи медведь той же зимой задрал. Угораздило дурня на шатуна наткнуться, когда на зайца охотился. Сестра Дарьи сына родила. Тот в революцию убит был, а жена его с дочкой во Францию сбежали. Жена-то там во Франции скончалась, а дочка вернулась в сорок восьмом вроде.

– Это была мать Христофоровны? – догадалАсь я.

– Она самая, – кивнул дед.

Надо же… выходит не врала бабка моя, когда про предков рассказывала. Сейчас-то фамилия у старушки другая, ну оно и верно, это мать ее Белякова была, не отец.

Я поднялась с кровати, поблагодарила Митяя за свое спасение от незнамо чего. Но перед тем, как покинуть гостеприимного деда, все же спросила:

– Дед Митяй, ну неужто ты и правда в Гришкино приведение веришь?

– Тут дочка хоть верь, хоть не верь. А ты сама ж все видала.

Вышла я из дома деда Митяя, прошла вдоль дороги до поворота к усадьбе, и тут только поняла задним числом, что это и был искомый мною дом. Тот, в котором Дмитрий Никанорович должен проживать. Постойте… так ведь Дмитрий это и есть Митя. А по-духовскому Митяй. Я опрометью бросилась назад, несмотря на звон в голове, и принялась стучать в дверь, но мне никто не открывал. Простояла я так минут десять, долбясь как оглашенная.

– Ты чего стучишь? – на дороге появилась полноватая женщина, соседка Митяя.

– Да мне бы Дмитрия Никаноровича увидеть.

– Так опоздала ты, я его только видела. На автобус бежал, опаздывал. Теперь только к завтрашнему жди, небось к внучке умотал.

Ну надо же, какая незадача. Только что был тут и нате вам. И тут же я устыдилась, вон как деда задержала, бежать старику нужно теперь. Придется завтра зайти, раз уж уехал. Но раз к внучке едет, значит знает, где ту искать, а это очень хорошо. Лана эта мне сейчас очень бы помогла.

Потом меня захватили совсем другие мысли. Я прокручивала в голове свою встречу с мельником, и тут вспомнила звуки из подвала в доме Христофоровны. Неужто и правда Дарьина душа бродит? Надо бы с Христофоровной поговорить… хотя… она же просила не соваться. Может именно это она и имела ввиду, когда про подвал говорила? Может это она так дух своей прапрапрабабки от посторонних бережет?

Тьфу. Да не верю я в мистику, в привидения эти. Не ве-рю! И точка. Но внутри, где-то очень глубоко, червячок сомнения тихонько прогрызал свою дырочку.

Дома стояла тишина. Лишь из бабкиной комнаты доносились тихие голоса. То ли сериал смотрит, то ли шоу, коих сейчас полным-полно на любом канале.

– Я пришла, – крикнула я.

Звуки в комнате стихли, послышался скрип двери, и через пару минут на кухню, шаркающей походкой вошла Христофоровна. Я как раз разгружала сумки, раскладывая снедь по полкам холодильника.

– Сейчас переоденусь и за готовку примусь, – сухо сказала я. При этом стараясь особо не смотреть на бабулю.

– Жень, ты ведь сбежишь скоро, да?! Бросишь меня ведь, сердцем чую… ох чую, – завыла Христофоровна.

– А вы выкрутасы свои бросайте, глядишь и заживем, – парировала я спокойно.

– Тебе-то хорошо говорить. Ты вон какая молодая. А у меня и память не та, и нервы, и вообще…

– Что вообще? – заинтересовать я.

– Вообще это вообще, – старушка, видимо, не нашлась, что ответить, а потому лишь спросила, что я буду готовить на ужин.

– Котлеты паровые. С пюре картофельным.

– А огурчики? А помидорчики? – как маленькая заканючила Сандра.

– Ох… в принципе уже можно, наверное, разочек. Так и быть, открою баночку.

Христофоровна радостно всплеснула руками, ну прям дите, получившее подарок, и так посмотрела на меня, что сердце защемило. А ведь и правда, чего я в самом деле на бабулю обижаюсь и злюсь все время? Она ведь иногда и впрямь ведет себя, будто в детство впадает. Так стоит ли на такого человека обижаться?! Вот доктор ей соленья строго-настрого запретил. Раз в месяц говорит только можно пол-огурчика дать. Нельзя чтоб почки отекали. А Христофоровна обожает все, что соленое, острое, копченое. Короче говоря, мучается она на этих котлетах паровых, да делать нечего. Как говорится, жить захочешь-не так раскорячишься.

За окном снова зарядил дождик, я по-быстрому переоделась, и принялась за готовку. Телевизор врубила на полную мощность, под музыку веселее заниматься домашними хлопотами. Оттого и не слышала, как надрывается телефон на столе. Лишь спустя час, когда все было готово, увидела пять пропущенных. И сердце ухнуло вниз. В район пяток.

Не возьму. Не перезвоню. Да что я, в конце-то концов, совсем себя не уважаю?! Вот позвонит если еще, тогда может быть, тогда подумаю. И то вряд ли. Ну как так-то?! Гордо-ость, ты где, ау?

Пока ужинали, вся измаялась. Ромка смотрел настороженно, Христофоровна украдкой, все еще, видимо, стыдясь своих выкрутасов. Но мне было сейчас вовсе не до них и и их взглядов. Хоть волком пусть смотрят, хоть удавом, мне бы с душевной маетой покончить.

Сердечные терзания, в конце концов, привели к тому, что я извинилась, и, так и не доев, вышла из-за стола и поднялась к себе в комнату, чтобы хоть немного привести мысли в порядок и успокоиться. Но не успела я дойти до комнаты, как пришло сообщение с всего лишь одним словом. «Прости…» прости, блин?!

Нет, ну я понимаю, что у большинства мужчин это в порядке вещей, то пропадать, то объявляться. Но я-то тут при чем? Мне оно на кой ляд нужно? Что это за подростковые пробежки от нашего дома к вашему… мне казалось, что мы вполне серьезные люди, чтобы не заниматься подобной ерундой. По-моему, все вполне очевидно: любить, если любишь, уходить, если нет. И тут меня пронзила очередная догадка: а что, если он женат? Вот так просто… тогда этим можно многое объяснить. И его редкие появления, и резкие исчезания.

И только я подумала об этом, как на телефон пришло новое сообщение: «Я не женат. Нам нужно поговорить. Дай мне шанс.»

Что?! Как? Боже, неужели я так предсказуема?! Не выдержав, засмеялась в голос. Впрочем, смеялась я недолго, так как он позвонил. Ругая себя на чем свет стоит, решила все-таки дать ему еще один шанс. А потом еще полчаса тупо пялилась в телефон, на который пришло новое сообщение: «Ты самая красивая на свете».

Отпроситься у Христофоровны на весь следующий день не составило особого труда. И совесть меня совсем не мучила. Нет! Тем более, она сама вчера предложила дополнительные выходные. Так что в город я ехала с чистой душой и спокойной совестью.

Часы показывали десять утра. Я специально вышла пораньше, а договорились мы с Денисом встретиться в час дня, чтобы успеть заскочить к Ленке. Поговорить, а заодно привести себя в порядок.