Из губ моего мужа вырывается странный шипящий свист, как из воздушного шарика, а потом я слышу грохот и приоткрываю глаза.

Акманов колотит всё, что попадается ему под руки, разносит кабинет в пух и прах.

— Денис! — Всхлипываю я. — Денис! Ты пугаешь меня!

Удивительно, но мой тихий голос заставляет его замереть и медленно приблизиться ко мне.

— Прости меня, маленькая. Прости. — Он бережно обнимает меня и успокаивает. — Я сразу поверил тебе, понял, что ты не просто так задаёшь мне вопросы в коридоре, но там стоят мощные камеры, а я до сих пор не знаю, замешан ли кто-то из фирмы. Я не мог рисковать.

— А здесь, в кабинете? — Спрашиваю у него. — Ты думаешь, здесь безопасно?

— Не сомневайся, Луковка. В кабинете чисто. Я проверяю каждый день. Нет ни камер, ни прослушивающих устройств. Да и я поставил глушилку, радиус действия покрывает твой кабинет.

Я удивлённо смотрю на мужа, и он кривовато усмехается.

— Я забочусь о тебе, даже если ты этого не видишь.

— Значит, ты просто увёл меня в безопасное место, чтобы я не болтала под камерами?

— Ну, конечно, маленькая моя.

— И ты правда не встретил никого? — Затаив дыхание, уточняю у мужа.

— Нет.

— Куда он делся?

— Я всё хорошенько проверю и, думаю, смогу ответить на этот вопрос.

— Хорошо, — вздыхаю я. — А что с телефоном?

— В твоём телефоне был передатчик. Сигнал показывал твоё местоположение и писал звук. В кабинете не работал из-за глушилки. Это хорошо, но это же и плохо.

— Почему?

— Потому что им известно, что кабинет безопасен.

Муж чуть сильнее стискивает руки на моём теле.

— Я никому больше не позволю навредить тебе. Но ты должна мне доверять. Опять, Лукерья. Опять я вынужден просить у тебя полного доверия. Я просто не могу тебя потерять!

— Хорошо, Денис, я никогда больше не стану ничего от тебя скрывать.

— Будь умницей, Лукерья. Иначе я не смогу уберечь тебя. Ты должна мне помочь в этом, ладно?

— Конечно. Я буду делать всё, что нужно.

И, пока мы прибираем бардак, устроенный Акмановым, я рассказываю ему снова и снова всё, что знаю, а он рассказывает мне, что будет происходить дальше.

— И сейчас я верну передатчик обратно в твой телефон. Говорить безопасно можно будет только в кабинете, в машине и в спальне. Больше нигде, поняла?

— Да, Денис. Я поняла. А что мы будем делать со складом?

— Завтра объявим, что на проблемных складах временно приостанавливается работа, и начнём свою инвентаризацию.

— Это не опасно?

— Боюсь, что у нас нет другого выхода. Пора кончать с этой историей.

— Мне так страшно, Денис, — признаюсь я. — Мне кажется, что что-то случится…

— Не думай о плохом, Луковка. Я позабочусь о тебе, а всё остальное просто выброси из головы.

Денис целует меня, обнимает, делает всё, чтобы я расслабилась и забыла о тревогах. Но это не так-то и просто.

Я боюсь не за себя.

Я боюсь потерять его.

Внутри меня всё распирает от злости. Я просто поверить не могу, что какой-то ушлёпок посмел дотронуться до моей жены! Посмел коснуться её своим грязным ртом! Посмел потревожить её покой!

Но и Лукерья хороша! Молчать о том, что какой-то упырь осмелился ей докучать, что сбылись мои худшие опасения и на неё всё-таки вышли люди, работающие с её отцом, что ей угрожали, что на неё давили! У меня просто нет слов!

А те, которые вертятся на языке до самой глубокой ночи, за гранью всех возможных приличий. Явно не предназначены для маленьких ушек моей жены.

— Завтра я буду занят, — говорю ей перед сном. — Что бы ни происходило, кто бы и что тебе ни говорил, ты сидишь дома и носа в офисе не показываешь. Допустимый максимум — это поход до матери. Поняла?

— Поняла, — часто кивает Лукерья. — Но она мне всё равно будет не рада…

— Луковка, обстоятельства несколько изменились, — напоминаю ей, — теперь у мамы нет выбора. Если ты нуждаешься в компании и боишься оставаться одна в доме…

— Да, Денис. Я буду у Риммы Германовны, — торопливо перебивает меня девушка, и я крепко прижимаю её к себе.

— Испугалась, маленькая? Всё хорошо, скоро всё закончится, — успокаиваю я и целую её макушку. — Все твои проблемы уйдут. Вот увидишь.

Горло сдавливает от осознания этой простой истины. Ведь и правда скоро всё закончится, и Лукерья сможет вернуться к своей прежней жизни.

— Хорошо бы, — тихо вздыхает она, не зная о моих печалях, — ты сможешь взять отпуск, когда со всем разберёшься? Хотя бы ненадолго? Хочу ехать с тобой, куда глаза глядят. Обещай, Денис! Обещай, что мы сядем в машину и поедем в маленький автотрип! Только вдвоём! Хотя бы на пару дней!

— Если ты продолжишь этого хотеть, Луковка.

— Ты должен пообещать, — требует она, — тогда точно исполнишь.

Что же она делает со мной? Под грех подводит!

— Обещаю, — выдыхаю тяжело и протяжно. — Я обещаю, всё будет так, как ты захочешь.

— Хорошо, — она расслабленно потягивается. — Я тоже тебе обещаю, что бы ни случилось, мы поедем в это путешествие!

Когда жена наконец засыпает, я иду в кабинет и просматриваю записи с камер: сначала с тех, что находятся в доме и по периметру, затем — прихваченные из офиса.

И здесь, и там явно побывал один и тот же человек. Мужчина в тёмной толстовке, капюшон скрывает лицо, от камер ловко отворачивался, среднего роста и телосложения. Таких — большинство.

И если можно было списать на то, что это сотрудник офиса и по незнанке влез в мой дом, то на что списать, что он скрыл своё лицо от каждой камеры на моей территории?

Следовательно…

А следовательно, вывод, который из этого напрашивается, мне вот вообще ни разу не нравится.

Не обращая внимания на позднее время, я набираю номер единственного человека, которому могу довериться в этой ситуации, единственному, которому могу доверить безопасность Лукерьи.

— Ты на часы смотрел, Дениска? — Гаркает полковник Миронов.

— Олег Владимирович, у нас проблема, — нервно выдыхаю в ответ. — В управлении завелась крыса. Кто-то из наших ведёт двойную игру.

— Ты совсем, что ли, с ума сошёл? — Голос старика звучит обиженно.

— Дядя Олег! — Раздосадованно отвечаю ему, — Лукерье угрожают. Шантажируют. Манипулируют ею, ссылаясь на угрозы жизни и здоровью Евангелины и… меня.

— Это может быть кто-то с фирмы её отца, — крякает полковник. — Я уверен, что ты ошибаешься. Кто из управления в здравом уме попрёт против тебя и сунется к твоей семье?