– И… он решительным шагом уходит за кофе, а она как ни в чем не бывало возвращается в «Парики». А вообще, думаю, Тэсстон звучит неплохо.

– Значит, Тэсстон. Каждой паре нужно имя в стиле мэшап. Таков неписаный закон.

Мне-то откуда знать.

Эшер глотнул чая и сказал:

– Джейс и Брин встречались прошлым летом И хотя их отношения продлились всего пару недель, я называл их «Брейс».

– Клево. А можешь придумать вариант для Марисоль с кем-нибудь?

– Ну, скажем, Марисоль и Джейс были бы, м-м-м, «Джерисоль». А я с Марисоль – «Мэшерсоль».

– Мэшерсоль! – рассмеялась я. – Она бы меня просто убила, если б узнала, чем я тут занимаюсь.

– Наверняка, – согласился Эшер. И с кривой усмешкой добавил: – Надо нам и тебя охватить. Например, ты и Джейс были бы «Джарси».

– Это просуществовало бы еще меньше, чем, э-э-э, Брейс.

– Круто, не находишь? Теперь остались лишь мы с тобой, – тихо произнес он. – Это точно «Дэшер».

– Дэшер, – вертя в руках метелку из перьев, прошептала я.

– Кстати, так зовут одного из оленей Санта-Клауса. – Его щеки порозовели. – По-моему, стоит того, чтобы запомнить. Умно, да и звучит хорошо.

Мой пульс застучал, как капли дождя по железной крыше.

– Надо же, как у тебя получилось, раз – и все.

– Чистая случайность, клянусь. – Он положил руку на сердце. – Совершенно незапланированно.

Я едва не задохнулась. Но тут в «Желтое перо» вошла Марисоль в новой кожаной куртке красного цвета. Я воспользовалась появлением подруги и восстановила дыхание.

– Как ты здесь оказалась? – спросила я. Голос был на удивление спокойным.

Марисоль и Эшер помахали друг другу в знак приветствия.

– Позвольте представить вам Дарси Джейн Уэллс, выдающийся пример внимания к покупателям.

Фыркнув, я следом за Марисоль подошла к стойке:

– Без близнецов, значит, ты пришла не сказки читать. В чем дело?

– Позволь задать тебе тот же вопрос, – прошептала Марисоль. Она незаметно кивнула на мягкое кресло винного цвета. Как будто парень в книжном – это событие. Она вообще-то уже знала, что Эшер в перерывах сюда заходит.

Мимикой я объяснила, что в этом нет абсолютно ничего особенного и что Марисоль пора угомониться. Она невинным жестом поднесла ладонь к груди и улыбнулась:

– Я с подарками.

– Вот это другое дело.

– Надо кое-что отпраздновать.

Марисоль достала из сумки карамельный латте со льдом. С напитком все было в порядке, несмотря на то что он приехал из «Старбакса» в «Перо» на дне бирюзового кожаного тоута. Не исключено, что я тихонечко взвизгнула.

– Спасибо, малыш. – Я сделала большой глоток своего любимого кофейного лакомства. – Что празднуем?

Лучезарно улыбнувшись, подруга снова нырнула в сумку и вытащила именной чек:

– Твоя первая выручка с PayPal. Дарси, у нас получилось.

Я изучала чек миссис Роблес, ощущая горьковато-сладкий привкус на языке – вовсе не от латте.

К нам подошел Эшер:

– Мне уже пора идти, но хочу все-таки поблагодарить тебя за идею подарка. Ты попала в десятку.

Марисоль повернула голову справа налево, от Эшера ко мне, а потом обратно. Я все объяснила:

– Если бы не твоя идея продавать у Уинстона те серебряные браслеты с подвесками, Эшер не смог бы найти в Сан-Диего подарок на день рождения Лондон.

Марисоль выразительно покосилась на Эшера.

– Ну… Все сложно. То есть Лондон… ну да. А браслет она уже сегодня надела. – Эшер опять тронул монетницу, монетки зазвенели точь-в-точь как серебряные подвески на браслетах. Стрела и роза. – Кстати, о Лондон, – сказал Эшер Марисоль. – Она примерила сшитый тобой костюм для «Много шума». У тебя реально талант!

Лицо моей подруги просветлело.

– Спасибо. В этом наряде во время примерки она была такая хорошенькая. Всего пара недель до прогона в костюмах.

Лондон. И я не удержалась и придумала еще одно имя в стиле мэшап: «Лэшдон».

– А вы, девчонки, на премьеру собираетесь? – спросил Эшер.

– У нас дни рождения в те выходные, и мы обязательно втиснем премьеру в план праздничных мероприятий, – заверила его Марисоль.

– А вы что, родились в один день?

– С разницей в один день, – объяснила я.

– Строго говоря, с разницей в двенадцать часов. Сначала Дарси, потом я. – Марисоль пожала плечом. – Из-за этого и подружились.

– Так. Я заинтригован. И что же стоит за… – он прочертил воображаемую линию между Марисоль и мной, – …этим?

Я взглянула на свою лучшую подругу, воспоминания возникли перед глазами, зияющие минуты того дня целиком поглотили «сейчас».

Марисоль кивнула в мою сторону:

– Расскажи.

Рассказать ему. Она это имела в виду? Расскажи Эшеру Флиту, парню с милой способностью придумывать имена в стиле мэшап. Парню, который стоит с одной рукой в монетнице. Рассказать ему? Нет. Мне хотелось вымести воспоминания о своем десятом дне рождения, как пыль из «Желтого пера». Похоронить в книгах мертвые детали, привести книги в порядок, занести их в каталог или продать. Что угодно, лишь бы не переживать все это раз за разом.

– Давай, – подбодрила подруга. – У нашей истории счастливый конец.

– Правда, – согласилась я. Ведь у меня теперь была подруга с ее кофейными сюрпризами и швейным набором, с помощью которого она могла починить все что хочешь.

Вдох, выдох. Еще раз.

– Мы с Марисоль учились в четвертом классе. У миссис Вуд. Мы несколько раз вместе играли на площадке и, бывало, делали групповые задания. Не более того. – Я глотнула кофе и повернулась к Эшеру. – Твоя мама приносила в школу угощение на твой день рождения?

Он улыбнулся:

– Она всегда приносила убойные брауни с помадкой. – Пирожные, которые он больше не может есть – спасибо аварии.

Я кивнула с полуулыбкой:

– Мой день рождения был в четверг, и мама пообещала привезти в школу кексы для всего класса. Я в радостном возбуждении всем об этом рассказала. В выходные мы заранее выбрали посыпку и… ну, мама готовит не очень хорошо, так что собиралась использовать смесь из коробки и готовую глазурь. Но мне было все равно.

Глаза Марисоль влажно блестели, щеки горели, но не от макияжа. Она кивнула мне. Продолжай.

– И вот день моего рождения, большая перемена. Обед. Вторая большая перемена. А кексов нет. И мамы тоже. – Сжав кулаки, я была готова разрыдаться. – Она забыла.