Был еще и Джон Мерривейл. Бесценное приобретение ФБР. Инсайдер, согласившийся сотрудничать… Джон тоже был странной птицей. Застенчивый, немногословный, замкнутый до такой степени, что напоминал аутиста, этот парень до сих пор едва не рыдал при упоминании имени Ленни. Сначала Гарри считал, что Джон сам мог совершать хищения, но чем больше узнавал о деловых методах Ленни, тем меньше подозревал Мерривейла, Престона, любого из служащих. Ленни был настолько скрытным, что в этом мог дать ЦРУ сто очков вперед. Подумать только, вечно окруженный людьми Брукштайн никому не доверял. Никому, кроме жены.

Ходили слухи, что Мерривейл несчастлив в семейной жизни. Гарри Бейн встречался с Кэролайн, и поэтому ничуть не удивился. Эта стерва, должно быть, надевала в постель туфли на шпильках и брала с собой хлыст. Не говоря уже о мундире гестапо. Неудивительно, что Джон часами пропадал на работе. Гарри на его месте сделал бы то же самое… будь он женат на мадам Девятихвостой Плетке.

– О’кей, парни. Что у нас есть?

Члены элитной группы агентов ФБР, входившие в состав следовательской бригады, уныло уставились на босса.

– Гэвин подумывает снова отправиться в Бедфорд-Хиллз, верно, Гэвин? – начал какой-то шутник. – Воспользуется своей легендарной славой дамского угодника, чтобы миссис Б. запела как птичка!

По комнате пронеслись смешки. Одержимость Уильямса идеей «расколоть» Грейс Брукштайн стала предметом подтруниваний. Либо она действительно не знала, где Ленни хранит наличные, либо знала, но решила молчать. Так или иначе, Уильямс поставил на дохлую лошадь, и все, кроме него, это понимали.

Один Гэвин не засмеялся.

– Я не намереваюсь возвращаться в Бедфорд, Стивен, – сообщил он. – Ваши сведения неверны.

– Ваши сведения неверны, – едва слышно передразнил шутник. – Выражается, как гребаный робот!

– И не говори, – согласился коллега уже громче. – Помогите мне Оби-Ван[15], Брукштайн. Вы моя единственная надежда.

Снова смех.

Гэвин Уильямс оглядел своих так называемых коллег. Как бы ему хотелось голыми руками вырвать сердце у каждого и запихать одно за другим в поганое горло Гарри Бейна, пока тот не задохнется! Чего, спрашивается, веселиться? Все они – часть операции, самой большой и неудачной операции в истории ФБР. Если бы шоу вел он, Гэвин Уильямс, все было бы по-другому.

– Ладно, как насчет поездки в Женеву?

Джон Мерривейл последние три недели провел, расследуя сделку гигантских масштабов, заключенную в 2006 году. След привел к счету в швейцарском банке. Но потом оборвался.

– Гэвин, на сей раз вы поедете с Джоном Мерривейлом. Одна голова хорошо, а две – лучше.

Джон не сумел скрыть удивления. Он и Уильямс обычно работали порознь. Бейн впервые попросил их отправиться в командировку вместе.

– Я в-вполне смогу сп-правиться один, Гарри.

– Знаю. Но на этот раз вы полетите в Женеву вместе.

Отношения Джона и Гэвина претерпели большие изменения, с того времени как Гарри, еще до процесса над Грейс, допрашивал Мерривейла, все больше входя в роль «злого копа». Потребовались месяцы, чтобы убедить не только Бейна, но и всю группу, что он на их стороне, что он – такая же жертва Ленни Брукштайна, как и всякий другой. И Джон медленно, с огромным терпением, благодаря которому была выстроена вся его карьера, завоевал бывших врагов. Он больше не боялся Гарри Бейна. Но в то же время не хотел его обозлить: Джон по-прежнему избегал стычек. И, понимая, что присутствие вечно угрюмого Гэвина Уильямса обязательно испортит поездку в Швейцарию, Джон не стал спорить.

– Нужно поднять дух группы! – заявил Гарри Бейн. – Вытрясайте идеи друг из друга! Мы выйдем из этого тупика!

Джон Мерривейл попытался представить ситуацию, в которой кто-то способен «вытрясти» идею из Гэвина Уильямса. Должно быть, Бейн начал приходить в отчаяние.

Полет из Нью-Йорка был крайне неприятным. Лайнер трясло, и Джон ощущал, как все внутренности переворачиваются. Он нервничал так, что даже попытался завести беседу со своим спутником.

– Конечно, официально мы не можем заставить швейцарцев сотрудничать с нами. Но я знаю кое-кого в «Банк де Женев» и смогу убедить их выйти за пределы дозволенного.

Молчание. Все равно что говорить с покойником.

Гэвин прикрыл глаза.

«Убедить? Выйти за пределы дозволенного? Они преступники, отмывавшие деньги Брукштайна! Их следовало бы растянуть на дыбе, вырвать конечности из суставов, так чтобы вопли были слышны со статуи Свободы».

– Вы бывали в Женеве, Гэвин?

– Нет.

– Прекрасный город. Г-г-горы, озеро. Мы с Ленни любили туда приезжать…

Гэвин натянул маску для сна.

– Спокойной ночи.

Полет продолжался.

Джон Мерривейл заказал номер в «Лез Амур», эксклюзивном пятизвездочном отеле в старой части Женевы. Некогда они съели немало прекрасных обедов в тамошнем знаменитом ресторане, выстроенном в тринадцатом веке и украшенном изящными фресками и шедеврами искусства. Ленни любил говорить, что это все равно как обедать в Сикстинской капелле.

Уильямс отказался присоединиться к финансисту и предпочел более скромный отель «Эден», стоявший на берегу озера. Гэвин выбрал номер, из окон которого не открывался живописный вид. Зато он был ближе к тренажерному залу и бизнес-центру.

– Мы здесь не для того, чтобы развлекаться, – сухо бросил он Джону.

«Боже упаси!»

Джон снова подумал о том, как сильно презирал бы Ленни Гэвина Уильямса. Его угрюмость. Постоянную злобу.

После обеда, гуляя в одиночестве по промерзшим средневековым улочкам Женевы, он представил, насколько веселее они могли бы провести время с Ленни.

– То есть в каком смысле – я не иду?

В это мгновение Гэвин походил на безумца, которому не помешала бы смирительная рубашка. Они с Джоном завтракали в отеле Гэвина, перед встречей со служащими «Банк де Женев».

– У м-меня хорошие отношения с б-банкирами. Он-ни легче доверятся мне, если приду один.

– Доверятся вам?

Уильямс скомкал салфетку в кулаке.

– Именно, – подтвердил Мерривейл. – Банковское дело, особенно в Швейцарии, основано на доверии.

Тут Уильямс буквально осатанел.

«Подумать только, этот тип был правой рукой величайшего вора всех времен и народов! И теперь имеет наглость рассуждать о доверии? Даже после позора «Кворума»? Он так и остался банкиром, а я тут чужой!»

– Не стоит покровительствовать мне, Джон, – отрезал он вслух. – Я писал руководства по швейцарскому банковскому делу.

– Превосходно. В таком случае вы знаете, о чем я говорю.