– Вам надо отвоевать Каррэвен.

– Что? – выдохнул Кирсанов.

– Пригрозим Арику Дэсти Гражданской войной в Галактике, – твёрдо сказала Гудманн. – Это единственный способ остановить их.

– Это может сработать, – сказала Юля, обернувшись к нам. Её глаза загорелись.

– Никогда бы не подумал, что могу услышать от вас такие слова, – улыбнулся Кирсанов, ласково потрепав Гудманн по плечу. Она накрыла его ладонь своей. – Ну хорошо, как мы это сделаем?

– Достаточно добраться до Каррэвена, – сказала Юля.

– Вместе с войсками, – перебил я. Меня осенила внезапная идея. – Мы не станем дезертировать из армии. Мы заведём её в ловушку!

Все так и уставились на меня.

– Чтоб мне пусто было, если ты не станешь великим полководцем, – взревел вдруг Кирсанов, глядя на меня неверящими глазами. – Ну-ка, ну-ка, продолжай.

Вместо меня продолжила Юля, прочитавшая мои мысли:

– Именно так. Мы передадим повстанцам всю информацию о войсках, о нашей численности, вооружении, тактике и всем прочим. Мы все подстроим. Армия Империи будет разбита на Каррэвена на голову… ты просто молодец, Андрей!

Она вдруг шагнула ко мне и обняла меня, чмокнув в щеку. Я был сражён, но не понимал, почему все так восхищаются, мне моя идея казалась очевидной.

– Но для этого нам придётся сильно постараться, – рассудительно проговорил Кирсанов. – Нам необходимо построить в армии Империи карьеру, чтобы стать офицерами и повлиять на ход войны за Каррэвен. То есть сделать так, чтобы разгромная битва вообще состоялась.

– Для этого нужно наладить связь с повстанцами, – вступил в разговор Дима и все взглянули на него. – Нужен шпион-диверсант. Это как раз моя работа…

– Отлично, – кивнул Кирсанов. – Что ж, тогда тебе придётся сыграть роль симулянта-дезертира.

Через полчаса у нас был готов блестящий план. По степени выполнимости он был близок к нашему плану побега из Владивостока. Но уж видно так мы были устроены, что задумывали невыполнимые стратегии. Напоив госпожу Гудманн кофе и дав ей всяческие подробные инструкции, мы стали провожать её. Всем было понятно, что она играет в нашем плане главную роль, все будет зависеть от неё и если у неё не выйдет, наши усилия пропадут втуне.

Роза вернула на лицо привычную маску строгости, пальчиками аккуратно поправила прическу, изящно вытерла носик, поднялась и стала собираться. Александр помог ей.

Перед тем, как уйти, она повернулась и сказала:

– Спасибо вам за все, – она кротко улыбнулась. – Я постараюсь вам помочь. И простите за это вторжение.

Когда она ушла, Кирсанов мечтательно произнес:

– Какая очаровательная женщина.

За его спиной все покатились беззвучным хохотом.

Через месяц мы уже были на другом краю Галактики.

Единственный космодром на Земле располагался посреди пустыни Сахара. Это был огромный комплекс, площадью в сотни квадратных километров, в сердце пустыни.

Земля была одной из беднейших колоний в Империи и по меркам Таррагоны, космодром на этой планете был сущим бомжатником. Рядом с Солнечной Системой не проходила ни одна торговая трасса и на планете не было ни одного крупного рынка, потому что этот район кишел пиратами. Но корабли прилетали и улетали постоянно, Земля не попала под защиту ни одной из социальных служб, если не считать Патрульного Корпуса, сформированного из местных сил, исключительно по просьбе военных, Землёй не интересовался ни пограничный ни миграционный контроль, и здесь мог садиться любой желающий. Сиксфинги так и не поняли, что Земля была единственная планета во Вселенной, где кроме Марса, самостоятельно смогла возникнуть жизнь. Но если Марс был забытой религиозной святыней для сиксфингов, их колыбелью, то Земля была чём-то вроде побочного продукта возникновения их собственной цивилизации. У сиксфингов вообще не было такого понятия, как «инопланетяне». Пантеистическая религия Таррагоны имела довлеющую роль над всеми прочими государственными институтами, и согласно её догматам, больше не могло быть никаких разумных существ во Вселенной, кроме самих сиксфингов. И марсиане сочли людей какой-то ошибкой природы, тупиковой ветвью эволюции. Они относились к людям, как люди относятся, например, к шимпанзе. Подавляющее большинство равнодушно, немногие с отвращением, некоторые с восторгом строили для людей зоопарки или продавали их богачам, чтобы те на потеху публике сажали в клетку забавных существ, предварительно отрезав им языки. Планета Земля интересовала только военных и преступников; оба эти кластера проявляли друг к другу в этом секторе галактики поразительные терпимость и безразличие, небывалые для других обстоятельств. Преступные синдикаты, пользуясь неправомочностью законов Империи касательно природных ресурсов планеты Земля, выкачивали её, как губку. Военных же интересовал только человеческий ресурс. Люди были сильнее марсиан, несмотря на то, что жили в четыре раза меньше сиксфингов. Среднестатистический сиксфинг мужского пола примерно соответствовал параметрам землянина-подростка. Попытки разгадать секрет людей ни к чему не привели, сиксфинги не смогли пересадить себе нужный геном, и перестали пытаться, за неимением надобности. Технологии марсиан могли дать все, что им было нужно, не требуя от них никаких физических усилий. И единственными патронами человечества в Империи Таррагона остались рекрутинговые центры, да невольничьи рынки.

То, что военные и преступники пользовались одним космодромом, уже давным давно перестало создавать какие бы то ни было неудобства или недопонимания. Все равно что приехать на рыбалку, и обнаружить невдалеке компанию незнакомцев. Всех интересует улов и личная выгода, а до соседей по цеху нет дела.

Зона военных была, все же, не такой страшной, как общая посадочная площадка, где, во первых было не протолкнуться среди посаженных в беспорядке шаттлов, а во-вторых, тебя могли ограбить или даже убить среди бела дня, как ни в чем не бывало, и никто бы и ухом не повёл. Патрульный Корпус в этих местах даже не показывался.

За все полвека, прошедшие с тех пор, как Земля получила на картах Империи статус «открытой для колонизации территории», сиксфинги не построили в этом мире ровным счетом ничего, но зато разрушили все, что успели, пока не получили приказ прекратить огонь, потому что кто-то случайно заметил, что земляне уже давно прекратили сопротивление. На всём пути от Солнечной Системы, до ближайшего населенного мира Таррагоны в ста двадцати световых годах, в районе Эридана, не было ни одной базы, ни одной заправочной станции, маяка, или торговой точки. Не было ничего и появляться не собиралось, словно та дорога, которой марсиане однажды вышли в космос, была для них проклята и обратный путь по ней был для них заказан.

Полтора месяца мы провели на борту десантного катера, нёсшего нас на другой берег Млечного Пути, к миру, который назывался Ровэлдар, где был административный центр сектора Оукогоном, галактики Млечный Путь, и где находилась крупнейшая военная база сектора,