Он стоял сбоку и крепко держал меня, вцепившись в мой рукав. Я чувствовал, как сильно натянулась толстая кожа плаща под его цепкими, как хватка бультерьера, пальцами.

– Влад?..

– Там машина… – только и смог выдавить я.

– Проехала, – тихо сказал Гош. И не было ничего слаще того спокойствия, что звучало в его низком голосе. – Пошли быстрее.

Куда? – хотел я спросить, но Гош уже тащил меня.

Кажется, мы развернулись и теперь шли обратно. Туда, откуда я прибежал.

– Гош, она заметила тебя?

– Не знаю.

Чувство пространства постепенно возвращалось. Похоже, я добежал почти до самого обрыва. От того места, где Гош перехватил меня, до дороги не больше метров десяти, наверно. Ну, двадцать от силы… Слишком мало, чтобы сука не заметила Гоша, который был еще ближе… Или он сзади меня нагнал?

– Ты успел отойти?

Успел отбежать, а потом снова подошел, когда перехватил меня?

– Нет, – сказал Гош.

– Но тогда…

– Не знаю! – отрезал Гош, таща меня вперед. – Спала?

Спала…

Об этом я не подумал. А зря. Они ведь тоже люди – ну, отчасти, по крайней мере. Если дорога была долгой, вторая паучиха могла и уснуть. Если эта сука такая же, как та, что живет в доме – со своим водителем и красавчиком на побегушках, – то она ведь не водит машину сама. Развалилась на заднем сиденье, размякла от долгой езды по бездорожью, разморило ее, да и уснула. Если и заметила Гоша сквозь сон, то пока проснулась, пока разобралась, что ее разбудило, – машина уже проехала дальше, унеся чертову суку на безопасное расстояние.

Впереди справа показался свет. Фонарь. Чертов фонарь. Мы уже обошли холм.

– Вик с Шатуном! – вспомнил я и остановился. Надо повернуть еще правее и быстрее бежать в обход дома, потому что… – Они же сейчас…

– Здесь, – перебил Гош, осадив меня за плечи. Сунул мне в руки что-то. – Смотри!

Я обернулся к Гошу, но он уже растворился в темноте, где-то слева от меня.

Прошуршала ветка по его кожаной куртке, и остался только шум дождя. И бинокль, который он сунул мне в руки.

Посреди темноты фонарь резал глаза, слепил. Я прищурился, чтобы рассмотреть хоть что-то кроме фонаря. Поискал ближайший ствол дуба, чтобы присесть за ним.

Шагнул туда – и вдруг снизу вынырнул еще один фонарь – низко-низко, откуда-то из-под самой земли, наверно…

Какой-то миг я не мог понять, откуда этот свет. Там же вперед везде ровно, а дальше дом, и там просто неоткуда…

Дьявол! Это же отражение фонаря в воде! Пруд сейчас как раз между мной и домом.

Глаза привыкли, теперь я хорошо различал и стену дома, и две красные точки где-то посередине между верхним фонарем и нижним.

Я сбросил с бинокля защитные крышечки, поднял его к глазам. Двадцать крат в бинокле – это довольно много, чтобы глядеть в него без подставки. Сразу становится заметно, что даже самые твердые и спокойные руки на самом деле постоянно дрожат. Я шагнул к дубу, присел, вжал край бинокля в твердую кору.

Лучше. Огоньки – это габаритные огоньки машины. Черная «ауди», крупная, представительского класса. Окна затемнены, что внутри, не рассмотреть.

Я чуть поднял бинокль. Туда, где за машиной лестница, вход в дом. Сейчас выйдут встречать, сразу всех и рассмотрим.

Но под фонарем было темно. Двери закрыты. Гости уже давно внутри?..

Теперь я мог только ждать. Больше мне сейчас нечего делать – смотри в бинокль, но смотреть не на что. Ждать. Пауза. Хуже которой ничего сейчас быть не могло… Я пропустил встречу гостей, но я хотя бы видел фары машины. А сейчас вижу саму машину, пусть и пустую. А Виктор с Шатуном?

Им даже этого не видно. И если они не заметили фары машины, пока она подъезжала… И сейчас начнут атаку, не зная, что все изменилось…

Или уже бегут? Прямо сейчас?!

Я судорожно вздернул рукав, кинул взгляд на циферблат. Поймал отражение фонаря. Без шестнадцати. Одна минута.

Вокруг шел дождь, но во рту было сухо-сухо. Я облизнул губы, кожу вокруг, насколько дотянулся, слизывая капельки дождя. Поглядел влево – туда, где за морем темных ветвей сейчас несся Гош, обходя по широкой дуге дом. Успеет?..

В доме горели окна справа от фонаря – кухня. Но в светлых проемах не проходил ни один силуэт. Горели и окна под ним – там холл. Но и там силуэтов не было. Такое ощущение, что, хотя свет горит, везде пусто.

Может быть, так и есть. Они либо в подвале, либо в задней части дома, не поделенной на этажи. Парадные залы должны быть там.

Я опустил бинокль и еще раз поглядел на часы. Кончик минутной стрелки показывал на три четверти часа.

Успел Гош?

В окнах по-прежнему никакого движения. Свет горит, но никого нет.

Случайно? Ушли в заднюю часть дома, позабыв выключить свет? Или…

Или Гош не успел?..

Горели фонари над дверьми и отражение в пруду, светились окна, два красных светлячка габаритных огней, шуршал дождь, заполнив весь мир стуком своих капель, и ничего не двигалось. Здесь, по эту сторону дома.

А на той стороне? Виктор и Шатун должны были идти оттуда. И обе чертовых суки сейчас либо в залах – в том конце дома, либо в подвале – у алтаря, в самом конце подвала, под той, задней частью дома…

Я стиснул кулаки.

Гош, Гош, Гош! Успел ты или не успел?!

Я же здесь ни черта не узнаю, даже если там мир будет рушиться! Дождь сеялся с неба миллионами капель, топя мир в тихом шорохе, скрадывая все звуки.

Время остановилось. Мир застыл, залитый дождем, как нафталином.

А минутная стрелка уже на без пяти…

Если Гош перехватил их до начала атаки, они бы уже успели вернуться сюда?

Наверно.

И если его здесь еще нет, значит…

Это плохое место.

Я тряхнул головой, отгоняя предательскую мыслишку, но все равно почти видел: Виктор и Шатун, начинающие атаку, как и договаривались. И натыкающиеся на двух падучих. Вот, наверно, почему та, вторая, не тронула Гоша. Такая сильная, что смогла взглянуть в него, даже не дав ему этого почувствовать. Распотрошила его, все его мысли, все наши планы – и оставила. Пока оставила. Чтобы неспешно разделаться сначала с Виктором и Шатуном, а потом добить нас с Гошем. Разбить на два боя. Разбить нас на части. Два в два и еще раз два в два. Вместо четырех к одному, как мы надеялись…

Это плохое место!

Что сделал Гош, когда понял это? Бросился им на помощь?