Даньелл повернулась к леди Дафне:

– На чем мы остановились?

– Полагаю, я потеряла ход мыслей, – растерянно ответила та.

Даньелл внимательно прочитала последнюю строчку списка:

– Музыканты разместятся в дальнем конце слева, а танцевать гости будут…

– О да, верно! – ответила леди Дафна с широкой улыбкой, захлопав в ладоши. – Нужно вынуть из кладовой новые салфетки, удостовериться, что у кухарки есть все необходимое, и… И не забыть вымыть ступеньки крыльца, – добавила она.

– Да, конечно. Я уже попросила миссис Хаклберри позаботиться о цветочных аранжировках, – вставила Даньелл.

– Так вы и раньше помогали устраивать балы? – улыбнулась леди Дафна. – У других хозяев?

– Не… совсем, – пробормотала Даньелл.

Было бы так легко сказать «да». Почему она просто не сказала «да»?

– Но откуда вы так много знаете о балах?

– Я… о, я бы не стала утомлять вас таким незначительным вздором, миледи.

– Вздором? Я так не считаю, особенно, потому что вы смогли помочь мне.

Даньелл поколебалась. Посмеет ли она рассказать леди Дафне? Если уж быть откровенной, ей отчаянно хотелось открыть тайну, больше того, она умирала от желания сделать это с того момента, как стала помогать леди Дафне готовиться к балу. Так редко шпион может спокойно открыть тайну!

Искушение было непреодолимым.

– Видите ли, – начала она, подходя к леди Дафне и понижая голос. – По правде сказать, моя мать происходит из знатного рода. Она учила меня многому… пока не заболела.

Все страхи, которые Даньелл питала по поводу реакции леди Дафны, оказались безосновательными, когда та ответила сияющей улыбкой и сказала:

– Английский аристократический род?

– Да, – кивнула Даньелл.

– Я понятия не имела. Как зовут вашу матушку?

– Теперь это не имеет значения. Семья отреклась от матери, когда она вышла замуж за моего отца, бедного французского учителя.

Лицо леди Дафны смягчилось. Она осторожно погладила Даньелл по плечу:

– Простите, дорогая, я прекрасно вас понимаю. Моей семье не особенно нравился Рейф, пока он внезапно не получил титул виконта. Мы поженились, вернее, планировали пожениться, невзирая ни на что. Ваша мать была права. Жениться и выходить замуж следует только по любви.

– У меня не было дебюта, – ответила Даньелл, пытаясь заглушить грустные нотки в голосе. Она никогда не жалела себя. Жизнь такая, какая есть, и она давно с этим смирилась. Однако время от времени несправедливость всего этого напоминала о себе душевной болью. Почти невозможно забыть о том, чего не случилось, что она могла быть частью этого мира.

– Когда заболела ваша мать, дорогая?

– Много лет назад.

– Тогда вы жили с отцом?

– Нет. Отец… умер.

Леди Дафна схватилась за горло.

– Мне так жаль…

– Все в порядке. Прошла… целая жизнь, – вымученно улыбнулась Даньелл.

Леди Дафна сжала ее руку и притянула девушку ближе.

– Осмелюсь сказать, что с нашим совместным опытом мы дадим великолепный бал.

– Эй, Оуклиф, что случилось с твоим глазом? – раздался громовой голос. Говоривший явно обращался к Кейду.

Кейд был в простой одежде портового рабочего: шляпа, белая рубаха и штаны из грубой шерсти. Он сменил сапоги от Хоби на куда более дешевую обувь. Оставалось сделать одно, чтобы окончательно раствориться в окружающей среде: сменить и голос, причем как можно быстрее. Сегодня Дафна дает бал. Невестка вряд ли обрадуется, если он прибудет поздно или весь в крови.

– Почему бы тебе, О’Коннер, не выпить со мной, и я все расскажу, – ответил Кейд, надвигая на лоб треуголку. Лондонская пристань была настоящим лабиринтом таверн, переулков и улочек. Но каким бы большим ни было это место, всегда существовала опасность, что в нем могут узнать не только Оуклифа, но и Эверсби, Дюэйма, а то и назвать десятком других имен.

Томми О’Коннер плавал на разных судах куда больше лет, чем насчитывалось в жизни Кейда, и знал, что происходит на пристани, лучше, чем кто бы то ни было. Знал, где стоит на якоре то или иное судно, знал, когда оно снова уходит в море. Более того, сумел подкупить пару человек из портовой полиции. Такого человека хорошо иметь своим приятелем.

– Что, кому-то не понравилась ваша физиономия?

О’Коннер придвинул к столу стул и оседлал его.

– Что-то в этом роде.

Кейд попросил кружку эля у молодой особы, глазевшей на него с нескрываемым вожделением.

– Добрый вечер, мистер, – пропела она, кокетливо хлопая ресницами.

Но он остался равнодушным. Перед глазами стояла Даньелл, что напомнило ему о необходимости перейти к делу и поскорее покинуть это благородное заведение. В одиночестве.

Он обещал Даньелл танец в полночь.

– У вас есть нужная мне информация? – почти рявкнул он на Томми.

– Смотрю, вы чересчур чувствительны сегодня, не так ли?

Кейд потер затылок и глотнул эля, принесенного подавальщицей.

– Просто… занят.

– Вижу, капитан. Вознамерились посетить модный бал?

Томми расхохотался собственной шутке.

– Что-то в этом роде, – повторил Кейд с деланой улыбкой.

О’Коннор порылся в кармане грязной куртки и вынул запечатанное письмо, которое немедленно вручил Кейду.

– Ваша информация, капитан.

Кейд взял письмо, сунул во внутренний карман куртки, поморщившись, допил эль и вытер рот тыльной стороной ладони, после чего встал, бросил на стол несколько монет за себя и О’Коннора, вынул еще один маленький, но тяжелый мешочек с деньгами и бросил собеседнику.

– Твоя плата.

Тот ловко поймал мешочек мясистой рукой и взвесил на ладони. По обветренному лицу медленно разливалась улыбка.

– Истинное наслаждение иметь с вами дело, капитан.

Раскатистый смех Томми провожал Кейда до самой двери.

– Дилайла, ты прекрасно знаешь, что тебе не следует быть здесь, – укоризненно покачала головой Дафна. Кузина сидела в углу бального зала на украшенной кисточками оттоманке и ела кекс. На ней было лучшее розовое платье с широким пунцовым бантом на голове. Девица с упоением болтала ногами в белых чулках в такт музыке.

Была уже половина двенадцатого, и в зале собралось много гостей. Дафна радовалась, что бал имеет такой успех, несмотря на вторжение шныряющей по залу кузины. Хозяйка оторвалась от приема гостей и, заметив в углу Дилайлу, отправилась пожурить ее.