но больше Дима не проронил ни слова. Николя тоже молчал. Он смотрел на новый город и оценивал людей. Этот недоволен, этот пойдёт в бой при первой возможности, а этот не возьмёт в руки оружие даже под угрозой смерти. Этот сопляк, этот щегол, этот ловелас… Не слишком большой выбор. Ну да ладно, пока многого и не надо.

Сухо попрощавшись, Николя поднялся в квартирку. Она располагалась на третьем этаже старой потрёпанной пятиэтажки, в «рабочем» районе города, которые, обычно, не показывают по телевизору. В центре небольшой комнаты, отделённой от кухни тонкой фанерной перегородкой, лежал старый потрёпанный ковёр. В углу стояла одноместная пружинная кровать, а маленький журнальный столик прижимался к подоконнику. Из большого окна в комнату поступало много света, отчего было жарко, как в сауне. На кухне кроме потрёпанной плиты и раковины стояли деревянный стол, пара табуреток, да пожелтевший с годами холодильник. Ванна и туалет были совмещены и ничего примечательного в них не было.

Николя бросил куртку на кровать и налил стакан воды. Отодвинув занавески, он посмотрел в окно. Старые потрёпанные улочки, сохранившие антураж прошлого века, редкое гудение машин и немногочисленные прохожие. Всюду грязь, мусор и едкий послевыходной запах. Много суеты, мало конструктива. Он включил ноутбук. Век интернета стирает границы. Пробежавшись по сайтам и группам, он выяснил, что в стране многие не довольны наплывом чужаков. Были даже те, кто резко высказывался в их адрес в блогах и на страницах соцсетей. Николя потеребил макушку и лёг на кровать. Нужно отдохнуть и выспаться…

Глава 46

Саша сидел в тёмной комнате и смотрел на стену. В полумраке узор обоев сливался, превращаясь в живое покрывало водорослей, плывущих по течению бурной реки. В правой руке он держал бокал вина, в левой дымилась сигарета. Сегодня он не поехал ни домой, ни в клуб. Он не хотел больше никого видеть и никого слышать. Комната в дешёвом отеле располагалась на краю города, где никто не мог его достать. Он выключил телефон и закрыл глаза. Ему вдруг резко всё надоело, будто рубильник выключили. Пьянки, интриги, алкоголь, женщины… И главное, осточертела эта политика. Сколько времени он ей отдал, сколько сил положил. А ей всё равно мало. Интриги изощреннее, грязь чернее. А ненасытная публика всё требует и требует. Им невдомек, что у него в душе, важна лишь оболочка.

Саша улыбнулся. Знакомый врач выписал антидепрессанты и Саша разом проглотил несколько пилюлей. Завтра снова нелюбимое занятие. А затем снова и снова, пока ноги не отвалятся и голова не лопнет. Его назначили депутатом, но радости не было. Чем плоха профессия дворника, если откинуть денежную составляющую? Не надо переживать, мети себе и думай о вечном. Мы сами добровольно вступили в ряды бумажного рабства. И нынче убить за большие деньги привлекательнее, нежели бесплатно отдать почку умирающему. Кто-то летает в облаках, кто-то ползает по земле, кто правит космосом, а кто-то с тараканами справиться не может. Но планка жизни у всех заоблачная. И всегда денежная.

Саша опустошил второй бокал и налил третий. Рабы желаний и чужих жизней. Обложки журналов важнее улыбок родных. Да и какой смысл этого слова «родные». Временные попутчики, не более. Саша и забыл, когда последний раз общался с родителями, когда последний раз по душам с кем-то разговаривал. Вокруг только коллеги пустышки, да клубные шлюхи. Хоть собаку не заводи ради искренних чувств.

Некий спонсор прислал кучу денег на организацию выступлений. По-любому замешанный эти двое. В записке спонсор обещал оружие и международную поддержку. Есть ли места, где его покровители не имели власти. Вот бы свалить туда и забыться к чёртовой матери.

Саша напился и грустные мысли стали отступать. Полёт мыслей щекотал нервы, но маленькие радости жизни всегда приятны. Чтоб девушки не слишком умные, но обязательно красивые. Система образования этому способствует. Слава богу, смазливое личико и привлекательное тело не зависит от умственных способностей. Иначе уродин значительно прибавилось бы. Саша рассмеялся. Теперь ему стало действительно хорошо…

Глава 47

"Шашечный клуб. Пушкинская, 250. Воскресенье, 23:00. Н-2".

— Ещё не приговор, но уже близко, — думал Вася, теребя приглашение.

Человек в чёрном снился по ночам. Шла последняя партия и Вася всегда проигрывал. После этого человек в чёрном вставал, гасли лампы и стол погружался во тьму. Вася просыпался в холодном поту с учащённым пульсом.

— Как же его обыграть, — думал он вечерами.

В субботу он перенервничал и взял в руки телефон.

— К чёрту, — подумал гроссмейстер, слушая гудки, — разберусь с дорогой, а то, не дай боже, ещё что-нибудь случится.

Он поднял на ноги всех, кого мог поднять. Не стесняясь в выражениях, давя всем авторитетом он наказал приступать к работам немедленно. К вечеру КамАЗы с щебнем, цементом и песком вышли на смену. Когда время было далеко за двенадцать, Вася упал кресло в бессилии. Теперь он сделал всё, что было в его силах и мог спокойно подумать об игре. Проснувшись за пару часов до игры, Вася сходил в душ и достал из шкафа новенький костюм. Он взял в привычку на каждую новую цифру надевать новые костюмы. Что ж, остался один нетронутый пакет.

Он вышел на улицу и осмотрелся. Десятки огоньков в окнах проживали очередной бесполезный вечер, готовясь к очередной рабочей неделе, коих было бесконечное множество.

— И только я иду играть в шашки с чёртом, — усмехнулся Вася.

Было холодно и он сел в лимузин. Простыть по дороге ему вовсе не хотелось.

— Вас ещё не посвятили в таинства лиги? — спросил знакомый соперник, расставляя шашки на доске.

— Какой ещё лиги? — буркнул Вася, доставая из кармана маленькую бутылку воды.

— Лига Власти, Братство Небожителей, Небесное Общество, — улыбнулся Альберт, — они по-разному себя называют, а по сути обычные зажравшиеся господа, развлекающиеся в угоду своему эго.

— Не посвятили, — ответил Вася, делая первый ход.

— Значит, ещё не доросли, — кивнул соперник, двигая шашку во фланг, — ничего, всё ещё впереди.

— С моей игрой никакого "впереди" не будет, — усмехнулся Вася.

— Ну, там ничего интересного, — махнул Альберт, — развращают детей, кровь девственниц пьют, убивают периодически. Власть портит людей куда сильнее денег.

— И все закрывают глаза?

— Шучу — рассмеялся Альберт, — Но пакостят они всё же изрядно. Обыватели ничего и не знают. А кто в курсе, молчат и помогают. Иначе не сносить головы ни им, ни их родственникам.

— Может, вирус и есть кара небесная?

Альберт сходил и придвинулся к столу. Его чёрные глаза не отражали свет.