Гор делает шаг вперед и сейчас он – не более, чем меняющийсятемный силуэт, чья левая нога длиннее правой, но он стоит совершенно прямо натеперь уже неровном полу, а узкое окно за спиной Принца вдруг вспыхивает каксолнце, и Стальной Генерал становится золотым и призрачным, и Фрамин горитзеленоватым пламенем, не дающим света, а Мадрак – истрепанная жирная марионетка,подвешенная на резиновой нити; стены вокруг ревут и пульсируют, сжимаются иразжимаются в такт, а взбесившееся Время в музыке перемешанных полос спектрауносится в туннель, начинающийся под окном, в самом конце которого – пылающийтигр, чьи полосы – мед, текущий янтарными каплями на жезл, который чудовищновырос и сейчас действительно – не более чем луч голубого света, слишком тонкий,чтобы быть видимым здесь – в сумрачной вечности башни, возвышающейся надЦитаделью Марачека в сердце Средних Миров, где выросла улыбка Принца…

Гор делает еще один шаг, и тело его открыто для его чувств,и все, что внутри него, немедленно становится ясным и пугающим.

– Выходит как джинн – луна

из лампы волшебной ночи…

Дорожка, что светом полна,

мой взор направляя, хочет

– ковер приподнять из дней —

где буду когда-нибудь.

И сквозь все пещеры небес – по ней

мы проложим наш дальний путь…

– читает голос, странно похожий и не похожий на голосФрамина.

И Гор поднимает руку на Принца… Но Принц уже сжимает егозапястье обжигающей хваткой.

И Гор поднимает другую руку… Но Принц уже держит и этозапястье леденящей хваткой.

И Гор поднимает третью руку, и ее бьет электрическим ударом.

И Гор поднимает четвертую руку, и она чернеет и умирает.

И он поднимает еще сто рук, но они превращаются в змей ипожирают друг друга, и шепчет он: – Что творится со мной?

– Это мир, – отвечает Принц, – это все мир, вкоторый я перенес нас.

– Нечестно выбирать такое поле сражения, – говоритГор. – Этот мир слишком похож на тот, который я знаю – он так близок и такискажен… – и слова его – всех цветов Блиса, и они текучи и округлы, как капли.

– А честно ли тебе желать моей смерти?

– Мне поручили сделать это, но таково и мое желание.

– Итак, ты проиграл, – смеется Принц, вынуждая еговстать на колени на Млечном Пути, который становится полным звезд прозрачнымкишечником, мучимым судорожными сокращениями. Вонь невыносима.

– Нет! – шепчет Гор.

– Да, брат. Ты побежден. Ты не можешь убить меня. Самоевремя смириться и идти домой.

– Не раньше, чем я убью тебя! Звезды как язвы горят вего чреве, и он собирает все силы своего тела против загадки, которая естьПринц. Принц падает на одно колено, и это рождает пение ему осанны. Поютбесчисленные собаколицые цветы, выступившие на его челе подобно испарине. Онисливаются в стеклянную маску, и из трещин ее летят молнии. Гор протягивает рукик девятнадцати лунам, и змеи его пальцев пожирают их… И кто кричит над всемэтим, как не совесть его отца, птицеголового ангела на небесном троне,плачущего слезами крови? Смириться? Никогда! Отправляться домой? Огненный хохотзвучит, когда он бьет стоящее внизу нечто с лицом брата:

– Сдайся и умри! Но он – отброшен… …далеко вперед …гдеВремя-прах и дни-лилии без числа… и ночь – пурпурный василиск, чьему имениотказано в забвении…

Он становится деревом без кроны, подрубленным и падающимвечно.

И в конце Вечности он лежит на спине и смотрит вверх наПринца-Который-есть-его-Брат, стоящего над ним, и читает в глазах его приговорсвоей свободе.

– Теперь я разрешаю тебе уйти, брат, ибо я победил тебяв честном бою, – и слова его приходят, как теплое зеленое сияние.

Гор склоняет голову, и этот странный мир исчезает. И –возвращается старый.

– Брат, я хочу, чтобы ты убил меня, – говорит он изаходится в хрипе.

– Я не могу.

– Не отсылай меня обратно с тяжестью такого позора.

– Что еще я должен сделать?

– Даруй мне помилование. Я не знаю, какое.

– Тогда выслушай меня и иди с честью. Знай, что я убилбы твоего отца, но пощажу его ради тебя, если только он поможет мне, когда придетвремя.

– Какое время?

– Это решать ему.

– Я не понимаю.

– Разумеется, не понимаешь. Но как бы там ни было,передай ему это.

– Договорились?

– Хорошо, – отвечает Гор и начинает подниматься.Когда он встает на ноги, то видит, что вокруг – гобелены Дома Жизни и что вЗале Ста Гобеленов он один. Но в то последнее, самое страшное мгновение онкое-что узнал… Он спешит записать ускользающую мысль.

– Где Гор? – спрашивает Мадрак. – Он толькочто был здесь.

– Он уже дома, – отвечает Принц, потираяплечо. – Теперь позвольте мне кое о чем напомнить…

– Имя, – говорит Оаким, – верни мне мое имя.

– Да, – соглашается Принц, – я верну еготебе. Ты – часть того, о чем я собирался сказать.

– Имя, – повторяет Оаким.

– Ты не чувствуешь себя как-то иначе в этих сандалиях?

– Чувствую.

– Как именно?

– Не знаю… Верни мое имя.

– Дай ему перчатку, Мадрак.

– Мне не нужна перчатка!

– Надень ее, если хочешь узнать.

– Хорошо.

Он надевает перчатку.

– Теперь ты знаешь свое имя?

– Нет. Но я…

– Что?

– Я чувствую что-то знакомое, очень знакомое… В том какпривычно она облекает мое тело…

– Разумеется.

Мадрак вздрагивает:

– Не может быть!

– Не может? – спрашивает Принц… – Поднимиэтот жезл и держи его, Оаким. Вот ножны, повесь их на пояс…

– Что ты делаешь со мной?

– Возвращаю то, что по праву принадлежит тебе.

– По какому праву?

– Подними жезл.