Создания света – создания тьмы ( Порождения Света и Тьмы ) - Роджер Желязны

Чипу Дилэни – просто так.

Со времени предков приходят, уходят

ряды поколений, строителей зданий,

но места им в них не находится.

Кто же расскажет мне правду:

что сделали с ними?

А я Имхотепа и Хардедефа выслушивал часто

И речи их были у всех на устах.

Где они, где те речи?

Обрушились стены,

жилищ их не стало,

как будто и не было вовсе.

Оттуда никто не приходит обратно,

чтоб просто нам всем рассказать

где они, как они.

И чтоб успокоить нам сердце и разум,

покуда за ними не выйдем мы следом.

Так радуйтесь, не предаваясь печали!

Признайте, увы, не дано человеку

забрать с собой то, чем владел он.

Поймите, никто, никогда не вернется обратно.

Харрис 500, 6:2-9.

И – Ханое является, держа Волшебную палочку в одной руке, истакан – в другой; а толпа Чудовищ следует за ним: головы их – звериные лики. Сфакелами в руках, крича разнузданно и буйно, они – входят…

Мильтон

Нам ковали одежду из стали,

Наше тело – огненный горн,

Наши лица – закрытые печи,

Наше сердце – голодный дракон.

Блейк

Человек идет в канун своего Тысячелетия по Дому Мертвых.Если бы вы могли окинуть взглядом громадное помещение, через которое онпроходит, то не увидели бы ничего. Слишком темно, чтобы видеть. Назовем егопока просто «человек». По двум причинам.

Во-первых, он соответствует обычному и широкораспространенному описанию немодифицированного человеческого существа мужскогопола: прямохождение, противостоящие большие пальцы и другие типичныехарактеристики просто человека, и, во-вторых, потому, что у него отобрали имя.

Для иных подробностей пока что нет оснований. В правой рукеу человека – посох его Хозяина, и этот посох влечет его сквозь тьму. Оннеумолим. Он ведет человека и жжет ему пальцы, если тот отклоняется отпредписанного пути.

Достигнув определенного места, человек поднимается на семьступеней, ведущих к каменному возвышению, и трижды ударяет по нему посохом.

И тогда загорается свет– тусклый и оранжевый,протискивающийся в самые дальние углы. Обрисовываются стены громадного пустогозала.

Человек переворачивает посох и ввинчивает его в отверстие вкамне.

Окажись вы сейчас в этом зале, вы бы услышали звук, словноот вьющихся вокруг вас крылатых насекомых – удаляющийся, возвращающийся…

Но лишь человек слышит его. Там присутствует не меньше двухтысяч других людей, но все они мертвы.

Они поднимаются из прозрачных прямоугольников, открывающихсяв полу, поднимаются не дыша, не мигая, они покоятся на невидимых катафалках вдвух футах над полом, и одежды их и кожа – всех цветов, и тела их – всехвремен. У некоторых крылья, у других хвосты, у кого-то рога или длинные когти.У некоторых есть все это, в иных встроены детали машин, в других– нет. Многиевыглядят так же, как человек.

На человеке желтые короткие брюки и рубашка-безрукавка тогоже цвета. Пояс и плащ у него черные. Он стоит возле мерцающего посоха своегохозяина и разглядывает мертвых перед собой.

– Вставайте! – взывает он. – Вставайте все! Ислова его смешиваются с жужжанием, разлитым в воздухе, но не замирают как эхо,а повторяются снова и снова.

Воздух наполняется звуками и вибрирует. Слышатся стоны,скрипенье ломких суставов.

Шуршание, пощелкивание, шелест; они садятся, затем встают.

Затем звуки и движение прекращаются, и мертвые стоят какнезажженные свечи у своих открытых могил.

Человек спускается со ступеней и мгновение стоит перед ними.

– Следуйте за мной! – говорит он и идет обратнотем же путем, каким пришел, оставив посох Хозяина посреди оранжевых сумерек.

Он подходит к высокой женщине-самоубийце с золотистой кожей;он пристально всматривается в ее невидящие глаза и говорит: – Ты знаешьменя? – и оранжевые губы, мертвые и сухие, движутся, они шепчут: –Нет, – но он продолжает всматриваться и спрашивать: – Ты зналаменя? – и его слова гудят в воздухе, пока она снова не отвечает «нет»; итогда человек отходит.

Он спрашивает еще двоих: древнего старика с часами,встроенными в левое запястье, и черного карлика с рогами, копытами и козлинымхвостом. Но оба отвечают «нет» и безмолвно идут за ним из этого громадного залав следующий, где под камнем лежат другие и, сами не зная того, ждут, когда онпризовет их в канун своего Тысячелетия.

Человек ведет их – ведет мертвых, которых поднял и которымповелел двигаться, и те следуют за ним. За ним – через галереи и залы, пошироким прямым лестницам и по винтовым– узким, по переходами коридорам, и,наконец, приходят в Великий Зал Дома Мертвых, туда, где его Хозяин устраиваетприем.

Он сидит на троне из черного полированного камня, а справа ислева – металлические чаши с огнем. На каждой из двухсот колонн, выстроившихсяв его высоком Зале, горит и трепещет факел, и пронизанный искрами дым свиваетсяв кольца и клубами поднимается вверх, сливаясь со струящимся облаком,скрывающим потолок.

Он неподвижен, но смотрит на человека, идущего к нему черезЗал, и на пять тысяч мертвых за ним, и глаза его – как красные огни, неколеблемые ветром.

Человек падает ниц, простираясь у его ног, застывает, неподнимая головы, пока не слышит голос:

– Ты можешь приветствовать меня и подняться, –каждое слово – резкий гортанный лай.

– Привет тебе, Анубис, Хозяин Дома Мертвых! –произносит человек и встает.

Анубис слегка наклоняет свою черную морду, клыки его – двебелые молнии. Красная молния, – его язык, – вылетает вперед ивозвращается в пасть. Затем он встает, и тени скользят вниз по голому, похожемуна человеческое телу.

Он поднимает левую руку, и жужжание вливается в зал иразносит его слова сквозь трепещущий свет и дым: