— Рональд… Рональд, я Георгий Бедоносцев.

— Я знаю. Вы уже об этом говорили.

— Я работаю в компании «Глобал»… — признаться, что говорить дальше, я не знал. Мне очень хотелось, чтобы Гейфингер мне помог в этом.

— Как вы сказали? Значит, вы говорите, что в компании «Глобал»?

— Именно так.

— По-моему, мы с вами уже все обговорили.

— Я, кажется, с вами еще не разговаривал, Рональд…

Он тяжко вздохнул. Этот разговор был ему в тягость. Я так дышу, когда меня донимают маразмами.

— Какая разница, вы или кто-то из вас. Я объявил свое решение и не отступлю от него. Я получил гонорар, выполнил работу, и мы разошлись, как в море корабли. Но я выполню работу никак не раньше того, как получу гонорар. Это мой принцип работы. Поэтому, если у вас ко мне есть еще что-то, нужно платить.

Я занервничал:

— А кто еще вам звонил?

— Ваши партнеры, я так понимаю, кто же еще.

— Партнеры? А кто именно? Когда они вам звонили?

— У нас странный разговор получается, господин Бедоносцев… Вчера вечером один звонил. Можно даже сказать, уже ночью… А у вас какие полномочия? — с запоздалой подозрительностью вдруг спросил он.

— А как он назвался?

— Дайте вспомнить… Украинская фамилия такая… Так вы от кого выступаете, Георгий?

— Быть может, его фамилия была Коломиец?

— Точно, — не думая, ответил Гейфингер. — Именно так он и назвался: Коломиец.

— Значит, вы говорите, что прошлым вечером, почти ночью, вам звонил сотрудник компании «Глобал», назвавшийся Коломийцем?

— Именно так.

— А в каком часу он вам звонил?

— Не помню точно. Кажется, что-то около девяти вечера… Вы из службы безопасности?

— И он сказал вам, что его зовут Коломиец?

Некоторое время в трубке висела тишина.

— Это совершенно правильно, господин Бедоносцев, он позвонил поздно вечером и назвался Коломийцем. А в чем, собственно, дело? Это ваш подчиненный?

— Нет, — отказался я, — это один из моих партнеров по… работе с вами.

— Так зачем же мы с вами ведем этот разговор? Свяжитесь с ним и расспросите. Он вам и обрисует подробно мою позицию относительно вашего предложения.

— Нашего предложения?

– Вашего. Или у каждого из вас в «Глобал» теперь отдельные предложения?

Я занервничал:

— Рональд, а от чьего имени звонил Коломиец?

— Я не буду с вами разговаривать, пока вы не скажете, что вам нужно и кто вы вообще такой.

— Я Георгий Бедо…

— Плевать, как вас зовут. Что вам от меня нужно?

— Просто мы нервничаем… Вышли с предложением, а конкретного ответа нет… Мы с вами крупные бизнесмены, поэтому должны сейчас понимать друг друга…

— Крупные бизнесмены? — переспросил Гейфингер. — Спасибо, Георгий, порадовали.

— А что именно он вам предлагал?

— Кто?

Я думаю, что в Штатах он не прижился не только из-за фамилии.

— Ну, Коломиец.

— Разве вы не помните, с каким предложением ко мне его послали?

Я чуть откатился назад. Глупый разговор идет — и пусть идет. Как видно, Гейфингер из тех, у кого много свободного времени.

— Рональд, Коломиец нам сообщил, что звонил вам два раза. С паузой в двенадцать-пятнадцать минут…

— Это верно.

— Вы не припомните, он называл в разговоре какие-то фамилии?

— Мне начинает казаться, Георгий, что этот ваш Коломиец пропал без вести вместе с вашими предложениями, и теперь вы пытаетесь вспомнить, что мне предлагали.

— Вы не так далеки от истины, как вам кажется. И все-таки, что он вам говорил в первый раз и что во второй? Мы с вами крупные бизнесмены, мы должны понимать друг друга.

Гейфингер меня, как крупный бизнесмен, понял.

— Георгий, когда Коломиец позвонил первый раз, он был немного взволнован. Речь его была путана, мысли скомканы, словом, парень нес какую-то чушь. Когда же он, спустя четверть часа, позвонил мне снова, мне показалось, что человека подменили.

— Что это значит?

— Это значит, что голос его был невероятно спокоен, и мне показалось, что человека подменили. Он и слова подбирал красиво, и речь была поставлена…

— В каком смысле?

— В том смысле, что в первый раз он показался мне перепуганным представителем стафа, если вы, как крупный бизнесмен, понимаете, о ком я говорю, а потом со мной разговаривал топ-менеджер, считающий возможным употреблять такие обороты, как «моя позиция такова, что», «считаю целесообразным принять как факт» и другое, чем нельзя не заслушаться.

— Это интересно… А вы не предполагаете, отчего вдруг произошло такое превращение?

— Я думаю, что ваш Коломиец — психопат, который подвергся влиянию сезонных катаклизмов. Я просто уверен в том, что после того, как он вторично получил отказ, он забыл о своем ледяном спокойствии и стал пробивать головой офисную стену из гипрока.

— В моем офисе все стены из стекла или кирпича.

— Тогда, я думаю, он выбрал кирпич.

— Это невероятно интересная история.

— Да, я тоже так считаю.

— Рональд… Видите ли, в чем дело… — Я переложил трубку из левой руки в правую, потому что она уже выскальзывала от пота. — Скажем так: у нас есть подозрение, что начальник отдела продаж Коломиец звонил вам вовсе не с тем предложением, с которым мы уполномочивали его выйти на вас…

— Следует понимать ваши слова так, что и в других сотрудниках «Глобал», которые ко мне прибывали, вы также не уверены на сто процентов?

— Других сотрудниках?..

— Я, конечно, могу повторить то, что только что сказал, но мне кажется, что представитель крупного бизнеса все расслышал с первого раза.

— К вам приезжал… Факин?

— Простите, сэр?..

О, вот как, оказывается, звучит оскорбленный голос потомка бродяг, выменявших Манхэттен у голландцев на Суринам!

— Факин — фамилия сотрудника. Фа-кин.

Такое деление по слогам Роминой фамилии моего собеседника устроило. Он спустил пар и заметил, проверяя, знаю ли я английский:

— Какая забавная фамилия, не находите?..

— Французский — мой не самый сильный козырь. Так — Факин?

— Нет, Георгий. Человек, который мне звонил, назывался Коломийцем. А человек, который приезжал, никак не назывался, поскольку он привозил мне от вас гонорар и уезжал.