– Полагаю, вам всегда это удавалось? – осведомился я.

– Не всегда, – честно признался Пуаро. – Нет, не всегда.Конечно, со временем понимаешь, что все его книги чудовищно однообразны, аалиби похожи друг на друга, если только вообще не одинаковы. Знаете, mon cherKoлин, я иногда представляю себе этого Сирила Куэйна сидящим в своей комнате струбкой в зубах (каким его всегда воспроизводят на фотографиях), окруженнымсправочниками «Эй-би-си», континентальными «Брэдшо»[20], проспектами авиалиний,всевозможными расписаниями вплоть до океанских лайнеров. Хорошо то, что в егороманах всегда присутствует порядок и метод.

Отложив в сторону мистера Куэйна, Пуаро взял следующуюкнигу:

– А вот перед нами Гарри Грегсон, плодовитый автортриллеров. По-моему, он написал их не менее шестидесяти четырех. Мистер Грегсон– полная противоположность мистеру Куэйну. Если романы последнего не слишкомбогаты событиями, то в книгах Гарри Грегсона их чересчур много, причемнеправдоподобных и путаных. Конечно, таким произведениям нельзя отказать вувлекательности. Это мелодрамы вперемешку с ужасами. Кровь, трупы, улики,кошмары нагромождаются в невероятном количестве. Все это не имеет ничего общегос настоящей жизнью. Как вы бы сказали, это не моя чашка чаю. Фактически мистерГрегсон вообще не чашка чаю, а скорее один из этих жутких американскихкоктейлей, ингредиенты которых крайне подозрительны.

Сделав паузу, чтобы перевести дыхание, Пуаро продолжиллекцию:

– Теперь перейдем к Америке. – Он взял книгу из левойстопки. – Например, Флоренс Элкс. Здесь налицо порядок и метод, конечно всочетании с обилием ярких событий, но они не бессмысленны, а полны радостижизни. Флоренс Элкс – смышленая леди, но, как у большинства американскихписателей, в ее книгах слишком много пьют. Как вам известно, mon ami[21], язнаток вин. Если в романе описывается кларет или бургундское, даже с датойсбора винограда и указанием срока выдержки, я всегда этим наслаждаюсь. Ноточное количество ржаного виски или бурбона, поглощаемое на каждой страницесыщиком из американского криминального романа, меня совершенно не интересует.По-моему, ни в коей мере не влияет на развитие сюжета, выпил ли он пинту илиполпинты виски. Тема выпивки стала в американских детективах навязчивой идеей,как голова короля Карла для бедного мистера Дика, когда он пробовал писать мемуары.От нее невозможно отделаться!

– А что вы скажете о «крутой» школе? – спросил я.

Пуаро отмахнулся от «крутой» школы, как от назойливой мухиили москита:

– Насилие ради насилия! Разве это может заинтересовать? Ядостаточно насмотрелся на насилие в бытность полицейским офицером. С таким жеуспехом можно читать учебник по медицине. Tout de meme[22] я высоко ставлюамериканскую детективную прозу. По-моему, она более изобретательна и богачефантазией, чем английская. А по сравнению с французскими авторами уамериканских значительно меньше скучных описаний. Возьмем, к примеру, ЛуизуО'Мэлли. – Он извлек очередную книгу. – Вот настоящий образец «ученой»литературы, но как она захватывает читателя! Эти нью-йоркские здания изкоричневого камня – никогда не мог понять, что это за коричневый камень.Дорогие апартаменты, напыщенные снобы – и за всем этим преступление плетет своиневидимые нити. Что же – так зачастую и происходит в действительности. ЭтаЛуиза О'Мэлли не так уж плоха.

Со вздохом Пуаро откинулся на спинку кресла и допил свойотвар.

– А вот здесь мои старые любимцы. – Он снова потянулся закнигой и благоговейно прошептал: – «Приключения Шерлока Холмса». Maitre[23]!

– Шерлок Холмс? – спросил я.

– Ах, non, non[24], не Шерлок Холмс, а автор – сэр АртурКонан Дойл. Рассказы о Шерлоке Холмсе изобилуют натяжками, а иногда и ошибками.Другое дело – их литературные качества, великолепный язык. А доктор Ватсон –какой изумительный образ! Да, это подлинный триумф! – Пуаро вздохнул изадумчиво покачал головой. – Се cher[25] Гастингс, – промолвил он, следуяестественному процессу ассоциативного мышления. – Мой друг Гастингс, о которомя вам так часто рассказывал. Уже давно я не имел от него известий. Какаяабсурдная идея – похоронить себя в Южной Америке, где постоянно устраиваютреволюции.

– Такое происходит не только в Южной Америке, – заметил я. –В наши дни революции устраивают по всему миру.

– Только давайте не будем дискутировать об атомной бомбе, –взмолился Пуаро. – Если она необходима, пускай себе существует, но не надо ееобсуждать.

– Разумеется. Я пришел поговорить совсем о другом.

– Ага! Вы собираетесь жениться, не так ли? Очень рад, moncher!

– Чего ради это взбрело вам в голову, Пуаро? Я и не думал оженитьбе.

– Но ведь это случается каждый день, – заметил Пуаро.

– Возможно, – резко отозвался я, – но не со мной. А к вам япришел рассказать об одной маленькой проблеме, с которой я недавно столкнулся.Она связана с убийством.

– В самом деле? Маленькая проблема, связанная с убийством? Ивы пришли из-за нее ко мне? Почему?

– Ну~ – Я смутился. – Мне казалось, что это доставит вамудовольствие.

Пуаро задумчиво посмотрел на меня, с любовью поглаживая усы.

– Хозяин часто играет с собакой, бросая ей мяч, – промолвилон. – Но и собака способна делать хозяину добро. Убивая крысу или кролика, пескладет их к ногам хозяина. И знаете, что он при этом делает? Виляет хвостом.

Я невольно рассмеялся:

– Значит, я виляю хвостом?

– По-моему, да, друг мой.

– Ладно, – согласился я. – Что же скажет хозяин? Захочетпосмотреть на крысу и узнать о ней кое-что?

– Разумеется. Ведь это преступление, не так ли?

– Вся картина выглядит так, будто в ней нет никакого смысла.

– Это невозможно, – заявил Пуаро. – Смысл есть везде и вовсем.

– Вот и постарайтесь его найти. Я не могу. Вообще-то историяне имеет ко мне прямого отношения. Я впутался в нее случайно. Возможно, когдаустановят личность убитого, все окажется очень простым.