Достаю из сумочки телефон, а он начинает вибрировать. На экране появляется неопределенный номер, и я тут же сжимаюсь в комок. Пока только внутренне, но дискомфорт ощущаю очень явно.

— Да?

— Здравствуй, красавица, — слышится хриплый голос с сильным акцентом, и я машинально нажимаю на отбой. Кладу мобильный экраном вниз, смотрю прямо перед собой.

Официант разливает остатки шампанского по бокалам, услужливо улыбается. Маруся, кажется, вовсю кокетничает с ним, но это не точно. Я будто в тумане, а в голове навязчиво звучит голос араба. Как? Откуда у него мой номер? Мне ведь не послышалось, не почудилось! Это без сомнений был Халим! Ещё и говорил по-русски… Так, словно готовился.

Что я говорю? Конечно же, он готовился. Ведь телефон мой откуда-то взял. Вряд ли ему Макс дал.

Глубокий вдох и медленный выдох. Улыбаюсь, краем уха слушаю Марусин тост. Пью игристый напиток, будто воду, и даже не ощущаю пощипывания пузырьков. Меня ведёт, и кружится голова, а Маруся всё не умолкает. Рассказывает какую-то забавную историю, но я уже не различаю слов. Потому что вижу его… Быть может, конечно, это глюк или белая горячка, и я была бы подобному исходу даже рада, но едва ли…

За соседним столом сидит Халим, с невозмутимым видом изучает меню. Я моргаю несколько раз, щурюсь, рассматривая его лицо. Борода уже значительно отросла, на капризных, чувственных губах играет ухмылочка. Он знает, что я сижу рядом, вот буквально напротив. Он знает, что я смотрю на него. Чувствует. И наслаждается, как какой-то шизанутый маньяк.

Рядом у его стола стоит огромный темнокожий мужик. Видимо, охранник. А вот он как раз смотрит точно на меня.

Моё пьяное подсознание твердит лишь одно: БЕГИ! Беги, не поднимая глаз. Не глядя на него. Просто беги.

— Марусь, я отойду, ладно? Макса наберу. Извини, — встаю из-за стола слишком резко, и стул с противным звуком царапает пол.

— Ой, ну иди, конечно. Я ж всё понимаю, любовь там, морковь.

Я знаю, что на меня сейчас все смотрят и самое главное — смотрит он. Но не осмеливаюсь взглянуть в ответ, быстро ретируюсь в туалет. Меня заметно пошатывает, только уже не от хорошего настроения, а от пьяного испуга.

Уперевшись руками в раковину, смотрю на себя в зеркало. Оттуда на меня глядит бухая девка со слегка растрепанными волосами и странным блеском в глазах. Если бы я её не знала, сказала бы, что она в предвкушении… В предвкушении чего-то запретного и страшного как грех.

— Так… Надо позвонить Максу. Я ведь пришла сюда за этим, — да, Минаева, чтоб тебя… Ты пришла именно за этим!

Рука дрожит, телефон выскальзывает в раковину. Подхватываю его и нервно кликаю на клавишу быстрого набора. Несколько невыносимо длинных гудков, и он берёт трубку. С губ срывается стон облегчения.

— Алло? — слышу женский голос, удивлённо смотрю на экран, не ошиблась ли номером. Нет… Не ошиблась. Но тогда…

— Какого хрена? — озвучиваю свой вопрос и снова тупо пялюсь на экран. Так, будто телефон сможет объяснить мне, что здесь, мать его трижды, происходит.

— Не поняла, — мне отвечают также не совсем дружелюбно. — Вы кто?

— Это ты кто такая?! — визжу в динамик, как ошалелая, и еле сдерживаюсь от того, чтобы не швырнуть мобильник об стену. — Где Макс?!

— Макс в душе, — девица отвечает спокойно, по голосу слышно, что ухмыляется. — А ты можешь сюда больше не звонить.

Телефон издаёт звук, оповещающий об окончании разговора, но я ещё несколько минут держу его у уха и смотрю в зеркало. Из-за слёз, набежавших на глаза, я не вижу своё отражение, но отчётливо вижу свою счастливую жизнь, которая прямо сейчас разбивается на осколки и рассыпается у моих ног.

Сердце больше не стучит. Оно сгорело за один короткий миг и осыпалось пеплом туда же… к осколкам. Телефон выпадает из моих рук, отлетает крышка и вываливается батарея. Я падаю на колени и начинаю собирать… Нет, не осколки. Свой телефон. Потому что сейчас должен позвонить Макс и сказать, что произошла какая-то ошибка. Или что это была глупая, совершенно идиотская шутка. Бредовая и дурацкая, как вся эта ситуация.

А потом резко накатывает осознание. Нет, он не позвонит. Потому что нихрена это не шутка. Это его жизнь. Такая вот красивая, яркая, заманчивая… В которой у него таких дурочек как я — пруд пруди. Ведь я знаю как никто, что Максим делает то, чего ему хочется. Он наслаждается этой жизнью и берёт от неё всё сразу. И видимо, я не одна была в этом списке всего.

— Ооо, сестрёнка, да ты лыка не вяжешь, — слышится над головой, и чьи-то руки помогают мне подняться. Маруся…

— Марууусь… — губы дрожат — начинается истерика. — Он… Он…

— Ну что он? Ругался, да? Оно и понятно. Нажрались мы с тобой, как свинюшки, — хихикает подруга и таки отрывает меня от пола. — Ну, давай. Вставай. Нечего тут ползать. Мы ж леди, блин, забыла? Слушай, Кристин, давай по домам, а? Мне завтра на работу надо, да и тебя Макс ждёт. Я сейчас вызову такси и тебе, и себе, ладно?

Я пытаюсь возразить, но вспоминаю, что нам с Марусей в разные стороны. Хочу скорее добраться домой и… А что дальше-то? Что ты будешь делать дальше, Минаева? Поедешь к нему домой (а больше и некуда), и будешь ждать его, чтобы устроить скандал? Или молча соберёшь свои шмотки и уйдёшь на вокзал, покупать билет в Иваново?

Мозг отказывается соображать, а сердце верить. Я всё ещё надеюсь, что ослышалась, поймала белочку, да что угодно… Ведь Макс не мог так со мной поступить. Не мог же! Зачем тогда вся эта забота, переезд, Бали? Зачем?

— Ну я поехала? — Маруся крепко меня обнимает, смачно чмокает в щеку. — Спасибо, Кристинка! Созвонимся завтра? — Я слабо улыбаюсь, киваю и провожаю её взглядом. — Тебя точно не ждать?

Мотаю головой.

— Не надо. Я доберусь. Вон уже машина подъехала.

Подруга исчезает внутри, и тёмно-синяя легковушка уносит её в поток машин. Я медленно бреду к своему такси, открываю дверцу и плюхаюсь на сидение. Называю адрес, отворачиваюсь к окну. Водитель плавно трогается с места, выезжает на шоссе и набирает скорость.

Я собираю телефон, но не включаю его. Наверное, просто боюсь разочароваться окончательно. Ведь если Макс не позвонит, то это будет значить, что всё правда… Что он сейчас с другой. И, возможно, даже завтра она займёт моё место в его квартире. Будет складывать свои вещи на мою полку, класть зубную щетку в наш общий стакан и спать на моей половине кровати. И не я буду приносить Максу кофе по утрам. Это будет делать она.

Горло сжимает тисками, я роняю лицо в ладони. Всхлипываю и вздрагиваю, когда чьи-то руки берут меня за плечи и прижимают к чему-то твёрдому и горячему. Открываю глаза, замираю.

— Did he offend you? (Он тебя обидел?)

— Ты?.. — отодвигаюсь назад, растерянно смотрю на водителя. Свет от фар проезжающей мимо машины падает на его лицо, и я узнаю чернокожего охранника Халима. Как и его самого, чья рука снова прижимает меня к твёрдому телу.