Мы встречаемся с Ди взглядами, она по-прежнему держит мою руку в своей, и ее тепло приятно греет кожу.

– Почему волна? – спрашиваю ее.

– Ты похож на волну. Сначала кажется, что обойдется, а потом накрывает с головой.

Она продолжает смотреть, а у меня внезапно ползут по рукам мурашки. Я не знаю, что ответить, просто не нахожу слов. Сказанное Ди пролезает к самому сердцу, и его словно топит чем-то горячим.

– Спасибо, – произношу все-таки, она улыбается, мягко и как будто немного грустно, делает шаг назад и только потом отпускает мою руку. Я крепко сжимаю кулон, не пытаясь описать свои чувства. Все это одновременно правильно и совершенно неправильно.

– Сыграешь что-нибудь? – Ди протягивает мне гитару, я прячу кулон в карман. Мы садимся на кровать, застеленную потертым пледом. Настроив гитару, начинаю перебирать струны. Ди стучит ладонями в такт.

– Узнаешь? – спрашиваю я, она только улыбается, а потом начинает петь.

У нее красивый голос, нежный, мелодичный, и она выглядит… Черт, она выглядит так сексуально в этот момент! Я заставляю себя отвернуться, играю, слушая, как она поет, и думаю о том, что вот сейчас, в этот момент чувствую себя счастливым.

Таким же счастливым, как чувствовал каждое лето в детстве. Это такое острое, будоражащее осознание, которое пронзает тело, заставляя дрожать кончики пальцев и дышать чаще. Словно хочешь вдохнуть в себя это счастье, которого так много, что просто не вместить.

Ди замолкает, мелодия кончается, и мы снова смотрим друг на друга. И я вдруг понимаю еще кое-что: я не могу вспомнить, когда последний раз испытывал подобное. Я словно все это время брел в полутьме, изредка глядя на вспыхивающий и гаснущий свет. И каждый раз, когда тянулся к нему, меня хватали за руки и не давали идти. А сейчас я сделал шаг, ни на что не надеясь, и вышел из темноты на яркий свет, который ослепляет с непривычки.

И кажется, я больше не хочу возвращаться в темноту.

Глава 16

Ди

Мы разбираемся в доме до самого вечера. По мне, так это просто музей, тут столько всего интересного из разных лет, так и ждешь, что за дверью в шкафу обнаружится вход в Нарнию. Кажется, в семье Димы на самом деле все очень творческие. Даже если не всегда это очевидно, как например, с бабушкой. Как я успела понять, она была женщина строгая и скрупулезная, и тем не менее, уют в доме – дело ее рук, это она увидела внутренним взором, как сделать вот так.

На полках с хрусталем нахожу упавшую фотографию. Красивая высокая женщина с острыми чертами лица, рядом мужчина, полноватый, но не грузный, круглолицый, с добрыми глазами. Между ними девочка лет семи с огромным бантом на голове.

– Это моя мама, – появляется Дима за спиной, указывая на девочку.

– Ты на кого похож?

– Больше на нее, наверное. От отца совсем ничего нет.

– А еще фотографии есть?

– Нет, – он качает головой, запуская руку в волосы. – Мама все увезла. Она будет рада, что я тут разобрался. Если, конечно, успею, послезавтра днем нам уже уезжать. Может, ты все же прогуляешься, я тут точно допоздна провожусь.

Мы встречаемся взглядами, и я сразу отворачиваюсь, ставлю фотографию обратно на полку. Сама не знаю, зачем я подарила ему кулон. В тот момент это казалось правильным. Но Дима явно смутился моим словам. Да я и сама… Вышло, наверное, слишком поэтично, но это ведь ничего не значит. Просто он оказался куда более интересным, чем представлялся вначале. Вот и весь посыл.

– Я тебе помогу, если ты не против, – говорю все же.

– Нет, я совсем не против.

Когда за окнами сгущается сумрак, мы зажигаем свечи, оказывается, электричества нет. Дима успел сгонять до магазина и обратно, и, расстелив плед на примятой траве во дворике, мы ужинаем, глядя на мерцающий огонек свечи в банке и появляющиеся на небе звезды.

– Тебе, правда, так понравился дом? – спрашивает Дима.

– Конечно. Почему тебя это удивляет? Всем нравятся такие дома.

– Просто… На шикарный номер отеля ты вообще никак не отреагировала. Не обижайся, ты не выглядишь девчонкой, которая привыкла к роскоши.

Я улыбаюсь, кивая, откусываю яблоко, обхватив колени руками.

– Просто я уже удивлялась подобному раньше.

– Правда? – он бросает на меня взгляд. – И где?

– Однажды я встретила мужчину, он был вдвое старше меня. Пришел в бар в мою смену… – я замолкаю, снова кусая яблоко. Странно вот так рассказывать одному мужчине о другом. Но мы же с Димой типа друзья, между нами только общение… Я смотрю на него, мы сидим плечом к плечу, и сейчас это кажется таким уместным и нормальным, словно мы и правда давно с ним знакомы. – Знаешь, вы чем-то с ним похожи. Оба такие… Странные. Красивые, имеющие все для счастья, и все-таки несчастливые…

Только через несколько секунд Дима спрашивает:

– У вас с ним был роман?

Я мягко улыбаюсь.

– Не знаю, можно ли это назвать романом. Он приехал в Москву по делам на неделю, мы познакомились, и он предложил мне остаться с ним, пока он в городе. Дождался конца моей смены, и мы пешком пошли к нему домой ночью. Он жил недалеко, мы брели по московским улицам и говорили. Это было так странно, знаешь, он не казался взрослым, умудренным или скучным. Он был такой необычный… А потом мы пришли к нему. У него была огромная квартира в центре города, шикарно обставленная, я в такую попала впервые. Тогда я обалдела, – я смотрю на Диму с улыбкой. – Мне дышать было боязно, вдруг от моего дыхания свалится и разобьется какая-нибудь драгоценная ваза.

Дима смеется, глядя на меня с интересом, и становится проще рассказывать, когда я вижу, что он не осуждает меня.

– И что было дальше? – он делает глоток из бутылки.

– Я прожила у него неделю, а потом он уехал. Все кончилось, но то, что было, сыграло большую роль в моей жизни. Раньше я всегда думала, что если бы у меня были возможности, деньги, связи, я бы добилась многого, больше даже, чем хотела бы, – усмехаюсь я. – И была бы, конечно, счастлива. Но рядом с ним я увидела, что это не так. Что даже если у тебя будет очень много денег, нет никакой гарантии, что ты будешь счастлив. Он не был. Он был одинок. И… – я немного молчу, вспоминая те дни, наши бесконечные разговоры, как я восхищенно слушала его, открыв рот, как несмело говорила сама,