Некоторое время мы молчали. Потом, когда боль немного утихла, Максон обернулся ко мне:

— Чего, по-твоему, я хотел? — (Я уткнулась взглядом себе под ноги и залилась краской.) — Америка, чего, по-твоему, я хотел? — Голос у него был более чем расстроенный. Оскорбленный. По всей видимости, он догадался о моих предположениях, и это очень ему не понравилось. — Ты решила… Боже правый! Я джентльмен! — Он зашагал было прочь, но обернулся: — Зачем ты вообще предложила мне свою помощь, если так думаешь обо мне?

Было невыносимо стыдно смотреть ему в глаза. Я не знала, как объяснить, что меня подготовили к самому худшему, что мне не по себе в темноте и в его обществе и что единственный парень, наедине с которым я до сих пор оставалась, вел себя именно таким образом.

— Ужин тебе подадут в комнату. Я решу, что с тобой делать, завтра утром.

Я досидела в саду до того момента, когда все уже должны были уйти на ужин. Однако и тогда не сразу пошла к себе, а еще какое-то время расхаживала по коридору. Когда я вошла, Энн, Мэри и Люси были вне себя от волнения. У меня не хватило духу сказать им, что я не все это время провела с принцем.

Еду уже принесли, и она ждала на столике у балкона. Теперь, когда удалось немного отвлечься от мыслей о моем унижении, я почувствовала голод. Но причиной, по которой служанки пребывали в состоянии переполоха, оказалось вовсе не мое долгое отсутствие. На кровати стояла большущая коробка, так и зовущая ее открыть.

— Можно нам посмотреть? — попросила Люси.

— Люси, это невежливо! — одернула ее Энн.

— Ее принесли сразу же, как только вы ушли! Мы все это время ломали голову, что там! — воскликнула Мэри.

— Мэри! Как ты себя ведешь! — возмутилась Энн.

— Девочки, не переживайте. У меня нет никаких секретов.

Когда утром меня отправят домой, я расскажу служанкам, почему это случилось.

Я слабо улыбнулась и принялась развязывать широкую алую ленту, которой была перевязана коробка. Внутри оказались три пары брюк. Одни легкие льняные, другие — более строгого покроя, но очень мягкие на ощупь. И совершенно роскошные джинсы. Поверх всего лежала карточка с гербом Иллеа.

Ты просишь о таких простых вещах, что я не могу тебе отказать. Но ради меня, только по субботам, пожалуйста. Спасибо за компанию.

Твой друг,

Макскон

Времени на переживания и угрызения совести оказалось не так уж и много. Когда утром служанки принялись как ни в чем не бывало одевать меня к завтраку, я решила, что против моего присутствия в столовой никто не возразит. Даже тут Максон проявил неожиданную доброту: не стал лишать меня возможности насладиться пищей, последнего мгновения в роли одной из Избранных.

Завтрак был в самом разгаре, когда Крисс наконец набралась храбрости.

— Как все прошло? — спросила она вполголоса, как нам и предписывалось во время еды.

Но этот невинный вопрос заставил всех, кто его слышал, обратиться в слух.

— Неописуемо, — вздохнула я.

Девушки переглянулись, явно надеясь на продолжение.

— Как он себя вел?

— Э-э… — Я принялась осторожно подбирать слова. — Совершенно не так, как я от него ожидала.

На этот раз за столом поднялся негромкий гул.

— Ты это нарочно? — возмутилась Зои. — Если да, то это просто свинство с твоей стороны.

Я покачала головой. Ну как я могла это им объяснить?

— Нет, просто…

От необходимости формулировать ответ меня избавил непонятный шум в коридоре.

Эти крики показались мне странными. За время моего непродолжительного пребывания во дворце я не слышала ни единого звука, который даже с большой натяжкой можно было бы назвать громким. Более того, четкие шаги стражников, стук открываемых и закрываемых массивных дверей, звон вилок за столом казались своеобразной музыкой.

Тут же сплошная какофония.

Королевская семья сориентировалась раньше всех остальных.

— Дамы, к дальней стене! — закричал король Кларксон и бросился к окну.

Девушки, растерянные, но не решающиеся ослушаться приказа, сбились у главного стола. Король уже опускал штору. Это была не обычная матерчатая штора. Она скорее походила на металлическую ставню, опустившуюся со скрипом. Подоспевший Максон принялся опускать соседнюю. К другому окну бросилась нежная и хрупкая королева.

В обеденный зал хлынула толпа охранников. Часть из них заняли позицию перед исполинскими дверями, которые поспешно захлопнули, заперли на засов и заложили массивными перекладинами.

— Они проникли на территорию, ваше величество, но мы сдерживаем их. Дамам лучше бы уйти, но мы так близко к дверям…

— Все ясно, Марксон, — отозвался король, перебив стражника на полуслове.

Этих отрывочных сведений хватило, чтобы все понять. На территорию дворца ворвались повстанцы.

Я так и знала, что это произойдет. С таким количеством посторонних людей во дворце, с таким размахом приготовлений кто-нибудь обязательно должен был что-нибудь упустить и тем самым поставить под угрозу нашу безопасность. И даже если они не смогут прорваться внутрь, лучшего времени, чтобы организовать протестную акцию и придумать нельзя. Отбор — громкое событие. Я была уверена, что повстанцы ненавидят его, как и все остальное, связанное с Иллеа.

Но что бы они ни думали по этому поводу, я сдаваться так просто не собиралась.

Вскочив из-за стола так стремительно, что опрокинула стул, я бросилась к ближайшему окну и принялась опускать металлическую штору. Еще несколько девушек, до которых дошло, в каком опасном положении мы находимся, последовали моему примеру.

Спустить штору оказалось делом недолгим, а вот закрепить ее было несколько сложнее. Едва мне удалось как надо приладить защелку, как что-то с грохотом ударило в металлическую пластину снаружи. Меня отбросило назад, и я, наткнувшись на собственный опрокинутый стул, с криком полетела на пол.

Рядом со мной тут же вырос Максон:

— Ты не ранена?

Я торопливо произвела оценку ущерба. На бедре обещал образоваться синяк, а я сама была напугана, но этим все и ограничивалось.

— Нет, со мной все в порядке.

— Давай к дальней стене. Живо! — приказал он, помогая мне подняться на ноги.

Потом бросился вглубь зала и, подхватив нескольких оцепеневших от страха девушек, подтолкнул их по направлению к углу.

Я послушно отбежала к стене, где жались друг к другу остальные. Некоторые всхлипывали; иные потрясенно смотрели перед собой остекленевшими глазами. Тайни потеряла сознание. При виде короля Кларксона — он о чем-то сосредоточенно разговаривал с одним из охранников у стены так, чтобы его не слышали девушки, — я немного приободрилась. Одной рукой король бережно прижимал к себе супругу, спокойно и прямо стоявшую рядом с ним.