В своей речи на суде Сократ рассказал, как он сделался искателем мудрости. Однажды его друг Херефонт спросил дельфийского оракула, есть ли кто на свете мудрее Сократа. Пифия-прорицательница, говорившая от имени бога Аполлона, ответила, что мудрее Сократа никого нет. Когда Сократ узнал об этом, то очень удивился и захотел разобраться в истинном смысле речения оракула. С этой целью он решил побеседовать с известными гражданами Афин – политиками, поэтами, искусными ремесленниками, слывшими весьма мудрыми. И обнаружил, что эти люди только кажутся мудрыми и окружающим, и самим себе. Попытки же Сократа показать им, что они заблуждаются, мня себя мудрецами, привели только к тому, что, оставшись в заблуждении относительно самих себя, они возненавидели философа. Но из этих бесед Сократ прояснил для себя, что подразумевал оракул, назвав его мудрейшим из людей. Его объединяет с тем, кто воображает себя мудрецом, то, что они оба ничего хорошего и дельного не знают. В то же время, когда мнимый мудрец уверяет, что он что-то знает, не зная этого, то он, Сократ, если уж чего-то не знает, то и не воображает себя знающим. Именно знание о своем незнании делает его более мудрым, поскольку другие не знают даже этого. Оказывается, мудрейший – тот, кто знает, что знание его ничего не стоит! Мудрость, формулирует Сократ, заключается в том, чтобы не бояться признаться в своем незнании.

Изречение Сократа «Я знаю только то, что ничего не знаю» стало отправным пунктом его философского отношения к миру. Знание о своем незнании – это первый шаг к поиску единой для всех абсолютной истины. Он критиковал софистов, учеником которых его считали, за преувеличение ими относительности всякого знания. Сам он был уверен в том, что существует объективная, то есть независимая от чьих-либо взглядов, истина, которую человек может постичь с помощью своего разума.

Смысл жизни Сократ видел в поиске истины и называл ее своей возлюбленной, сравнивая с солнцем, которое освещает и согревает всех.

И, подобно софистам, он отказался от натурфилософской проблематики.

В молодости Сократ увлекался натурфилософией. Пытаясь отыскать причины бытия, он изучал взгляды Анаксимандра, Гераклита, Эмпедокла, пифагорейцев. Но его не удовлетворили их объяснения явлений природного мира. Знакомство же с учением Анаксагора об Уме вселило в него надежду открыть причины земных и небесных явлений. Однако он вскоре обнаружил, что Ум, провозглашенный Анаксагором причиной всего, не объясняет причины конкретных вещей, которые определяются вовсе не Умом, а природными стихиями. Анаксагор, как и остальные натурфилософы, причины естественных явлений свел к самим этим явлениям. Сократ же полагал, что истинная причина должна находиться не в самих явлениях, а в божественном разуме и божественной силе, которые не следует смешивать с природой. Божественно разумное, справедливое и благое начало объясняет наблюдаемую целесообразность природы. Поэтому познание природы, игнорирующее божественную причину природных явлений, Сократ полагал делом бесполезным и ненужным. Философия должна заниматься не эмпирическим изучением явлений природного, лишенного собственного разума бытия, а рациональным познанием его божественной причины. Именно к такому познанию должен стремиться человек, чтобы понять, что для него является действительным благом. Предметом философской рефлексии в учении Сократа стало мышление.

Если натурфилософы, объединяя естественно-научный и философский подходы к изучению сущего, были философами-универсалами: и геометрами, и астрономами, и физиками, и врачами в одном лице, то, начиная с Сократа, философия начинает постепенно освобождаться от естественно-научных исследований и обретать свой особый предмет. Согласно Сократу, философия должна иметь дело не с бытием, отталкиваясь от данных органов чувств, а со знанием о бытии, представленном в умопостигаемых объективных понятиях, которые связывают божественное знание с человеческим познанием.

Если натурфилософов волновал вопрос о последней реальности природных вещей, то Сократа мучил вопрос о последней реальности человека. Он нашел эту последнюю реальность в душе, которая принципиально отличает человека от всех других существ. Природное бытие и его божественная причина, в представлении Сократа, соотносятся так же, как душа и тело. Вынеся причину за рамки бытия, он отчетливо обозначил разграничение между телом и душой. Он обратил внимание на своеобразие духовного мира по сравнению с миром материальным и провозгласил нематериальность, невещественность и бессмертие души. Смерть тела он считал выздоровлением души. Поэтому-то, выпив по приговору суда чашу с ядом, Сократ и попросил своих учеников принести жертву богу врачевания Асклепию.

Душа, как особая реальность, – это разум, мыслящая активность человека, благодаря которой он способен действовать согласно нравственным идеалам, быть интеллектуальной и моральной личностью. В разуме Сократ видел единственный и всемогущий двигатель и организатор человеческого поведения. Подчиняется разум не произвольным человеческим, а объективным законам, что позволяет ему познать объективную истину. В зависимости от того, как человек воспользуется своим разумом, он достигнет или не достигнет истинного знания, которое призвано дать ему верные ориентиры для его повседневной жизни и научить рационально вести свои дела. Таким образом, чтобы открыть истину в себе и для себя, человек должен уметь правильно пользоваться своим разумом и сформировать свое отношение к самому себе как носителю интеллектуальных и нравственных качеств. Это возможно реализовать, став на путь самопознания, личных духовных поисков.

Самопознание – вот источник всякого истинного знания и философии. Слова «Познай самого себя», начертанные перед входом в храм Аполлона в Дельфах, Сократ превратил в девиз своей философии. Для него очевидно, что «знание себя дает людям очень много благ, а заблуждение себя – очень много несчастий. Кто знает себя, тот знает, что для него полезно, и ясно понимает, что он может и чего не может. Занимаясь тем, что знает, он удовлетворяет свои нужды и живет счастливо, а не берясь за то, чего не знает, не делает ошибок и избегает несчастий»[115].

Именно в сфере человеческого духа, в нравственной области Сократ приступил к поиску всеобщего, объективного знания, которое не зависит ни от показаний органов чувств человека, ни от авторитетных мнений, ни от каких произвольных рассуждений. Поэтому центральное место в его философии принадлежит этике[116]. Она должна объяснить людям, что есть добродетель, и помочь им стать добродетельными. Сократ был убежден в том, что добродетели можно и необходимо учить, так как все пороки людей – следствие их невежества. В диалоге «Протагор» Платон подтверждает убеждение своего учителя мифом, который повествует о тех временах, когда боги только приступили к созданию живых существ с намерением вывести их на свет. Они приказали Прометею и его брату Эпиметею распределить способности, подобающие каждому роду. Эпиметей выпросил у брата позволение самому заняться этим. Одним бессловесным тварям он дал силу, другим, более слабым, – быстроту; одних вооружил, других, напротив, сделал безоружными; тех, кого облек малым, наделил умением летать или жить под землей, а кого-то спас, сотворив рослым. Придумал он им и защиту против времен года: одел их густыми волосами и толстыми шкурами, обул одних копытами, других – когтями; изобрел для разных родов разную пищу. Эпиметей так увлекся своим делом, что и не заметил, как израсходовал все способности и род человеческий остался ни с чем. Прометей, увидев, что человеку придется выйти на свет божий совершенно беспомощным, решил помочь людям. Он подарил им похищенный с неба огонь, а также умение трудиться и мыслить, украв эти способности у бога-кузнеца Гефеста и у богини мудрости Афины. Благодаря дару Прометея люди овладели умением поддерживать свое существование, но им не хватало умения жить обществом. Этим умением располагал сам Зевс, во владения которого Прометею попасть не было никакой возможности. Люди же, живя разбросанно, погибали от зверей. Но как только они собирались вместе, тотчас начинали обижать друг друга, и им снова приходилось расселяться и гибнуть. Испугался тогда Зевс, что погибнет все людское племя, и поручил Гермесу ввести среди людей стыд и правду, чтобы они «служили украшением городов и дружественной связью». Зевс приказал также, чтобы все были причастны стыду и правде: «Не бывать государствам, если только немногие будут этим владеть, как владеют обычно искусствами. И закон положи от меня, чтобы всякого, кто не может быть причастным стыду и правде, убивали как язву общества»[117].