В центре размышлений Плотина – Единое. Он развил платоновское учение о высшем Благе как принципе бытия таким образом, что идея Блага сливается у него с божеством и становится принципом жизни – Единым.

Единое является основанием единства любого сущего. Согласно Плотину, без единства ничто не может существовать. Лишившись единства, все вещи утрачивают свою сущность, становятся нечто иным. Например, войско, если оно не будет единым, это уже не войско, а отдельные вооруженные люди, которые, в свою очередь, представляют собой то, что они есть, только настолько, насколько есть в них единое.

Давая всему существование, Единое стоит выше бытия. Единое не есть ни бытие, ни мысль, ни жизнь. Оно не обусловлено ничем. Поэтому его нельзя помыслить, познать, выразить в словах человеческого языка.

Единое – это божественный абсолют, который является причиной самого себя, который ни от чего не зависит, в то время как все прочее существующее зависит от него. Единое есть «самопродуцирующая активность».

Единое, подобно Солнцу, дает жизнь всему сущему. Оно не творит все формы бытия, а все существующее проистекает из него. Истечение переполненного благом Единого Плотин назвал эманацией.

Извечным источником эманации является божественный свет, освещающий все вокруг себя. Процесс эманации является последовательной деградацией идеального первоединства. Сначала Единое эманирует в Мировой Ум или Дух, который включает в себя всю совокупность идей. Он есть и субъект, и объект мышления. Мысля свое содержание – идеи, Ум одновременно творит их. Он связывает идеальный мир с чувственно воспринимаемым миром, выступая первообразом всех вещей. Будучи еще переполненным благом, он изливается в Душу.

Мировая Душа – следующая ступень эманации Единого. Процесс вселения Души в мир – непрерывающийся процесс. Мировая Душа имеет две стороны, одна из которых обращена к Уму, а другая – к чувственному миру, выступая принципом его самодвижения. Она объемлет собой души звезд, планет, растений, животных, людей. В Душе уже меньше блага и единства.

Таким образом, в понимании Плотина Космос есть отражение и воплощение Мировой Души. Через нее открывается причина красоты и гармонии мироустройства и его самодвижения.

Последняя ступень деградации Единого – материя. Материя лишена блага и единства, поскольку она есть результат угасания свечения Единого. Поэтому Плотин трактует материю как небытие, «тьму», как источник зла.

Плотин разработал учение о зле как о лишенности добра. Материя – зло, ибо она обделена Благом. А поскольку материя не является самостоятельным началом, то зло, в отличие от Блага, не обладает субстанциональностью. Оно не есть негативная сила, противостоящая позитивной. Зло – это просто лишенность позитивного, его дефицит.

С онтологией Плотина тесно связана его этика. Мировая Душа объемлет собой все индивидуальные души. Она становится множественной, поскольку начинает заботиться об отдельном теле, погружаясь в него. Самоутверждение индивидуальной души есть проникновение отдельного луча общего света с неба в темноту тела. Поэтому душа каждого человека находится в связи не только с чувственным миром, но и божественной Душой. А значит, каждая душа после смерти вновь возвращается к общей Великой Душе, если только ее не постигнет возмездие за земную неправедную жизнь в виде нового воплощения. Долг индивидуальной души заключается в том, чтобы вспомнить о своих истоках и воссоединиться с божественной Душой.

Но для обыденного низменного человека тело важнее души, он тешит свое тело, нисколько не беспокоясь о душе. Душа такого человека полностью зависит от прихотей его тела. Возвышенный человек, напротив, обращается к глубинам своей души и там находит покой и безмятежность. Он развивает в себе способности к интеллектуальному сверхчувственному умосозерцанию. И хотя душа возвышенного человека все еще и пребывает в теле, но от тела независима.

Цель земной жизни Плотин видел в том, чтобы отрешиться от чувственного мира, телесности и слиться с Единым. В этом заключается высшая добродетель, доступная возвышенному человеку. Плотин понимал жизнь как постоянную борьбу человека за нравственное совершенство.

Наряду с высшей добродетелью Плотин признавал существование гражданских добродетелей. Эти добродетели помогают человеку подавлять низменные инстинкты, но не приводят к высшей добродетели.

Учение Плотина проникнуто романтическим мистицизмом. Оно призывает поднять очищенную аскетизмом от чувственности душу на такую высоту, где она обретает способность созерцать божество, таинственно соединяться с Богом в восторженной любви. Дух человека, как и вся Вселенная, имеющая живую душу, есть истечение Бога, а потому жаждет к нему вернуться.

Высшая добродетель достижима только посредством очищения души и уподобления ее Богу. Ее достижение возможно не рассудочным, логическим путем, а посредством мистического соприкосновения с ним через теорию, катарсис и экстаз.

Теория, или страстное созерцание, – это слияние с Мировой Душой. Катарсис, или очищение, – это слияние с Мировым Умом. Экстаз есть мистическое слияние с повсюду присутствующим Богом – источника света, жизни, истины и красоты. В этом – высшее наслаждение и высшая цель.

Плотин обращается к каждому: «Обратись в себя и смотри; если ты еще не видишь собственной красоты, уподобься создателю статуи, который одно отсекает, другое шлифует, одно делает гладким, другое – чистым, пока не придаст лику изваяния красоту; таким образом и ты отсекай чрезмерное, выпрямляй искривленное, темное очищай и делай блестящим и не прекращай «ваять свою статую», пока не осияет тебя боговидная красота добродетели… став таковым, ты увидишь самого себя, становясь уже самим зреньем; с этого момента доверься себе, взошедшему так высоко, уже не нуждающемуся в показывающем, и смотри пристально, ибо лишь один глаз видит Великую Красоту»[183].

Идеи Плотина получили дальнейшее развитие у Ямвлиха (ум. ок. 330 г.), который основал свою школу в Сирии. Последняя неоплатоновская школа была организована в V веке Проклом (410–485) в Афинах.

Неоплатоническое учение о триединстве Единого, Ума и Души, о мистическом постижении Единого, о зле как недостатке добра оказало определенное влияние на формирование некоторых догматов христианства и на последующее развитие христианской патристики.