травой, – у нас запрещено. Потому что, скорее всего, это наркотики.

– А остальное тоже?

– Я не настолько хорошо разбираюсь во всём запрещённом, знаешь…

Щёлкнул замок. Стигма заглянула в приоткрывшуюся дверь.

– Вам надо это увидеть! – позвала она.

Мы прошли за ней во вторую комнату. Она была точной копией той, что я мыл в нашем убежище – ряды абсолютно одинаковых двухъярусных кроватей, тянущиеся от стены к стене, горящие слабым светом плафоны на потолке. Только одна из кроватей была разобрана, одеяло и простыня смяты. А на соседней лежал ком одежды. Чёрной, пахнущей бензином одежды.

Я вспомнил, как когда-то стоял на коленях и вдыхал этот запах с точно такого же чёрного кома. Казалось, это всё было так невероятно давно.

– Тета, – выдохнул я.

– Она пряталась именно здесь, да. Дзет, наверное, решил, что тут безопасно.

– Но он сказал мне, что сам не знает, где она… – я замолк. Пси и Стигма смотрели на меня, почти торжествующе. – Это ничего не доказывает ещё, – добавил я, чтобы стереть это выражение с их лиц.

Мы осмотрели кровати. Под одеждой нашли несколько коробков спичек – я забрал себе один, пару контейнеров с плёнкой и фотографии. Кажется, это были копии тех, что мы держали в лаборатории. Что сгорели вместе с читалкой и всем Домом Собраний.

Я достал фото из-под пахнущей бензином ткани. Цветные, такие яркие в тусклом свете ламп. Огонь, огонь и снова огонь. Может, Тета и не была хорошим фотографом, но пожары у неё отлично получались. Я снова не мог отвести взгляд от её фотографий, переплетений языков пламени, поднимающихся в небо. Пси заглядывал мне через плечо, я слышал его дыхание.

Нас прервал кашель Стигмы.

– Пошли дальше, – сказала она. – Нельзя тут задерживаться.

Я не мог не согласиться. Тусклый свет, низкий потолок и вообще замкнутое пространство меня… нервировали.

Мы вернулись в комнату с коробками, и Стигма закрыла дверь на замок. Подошла к соседней, снова принялась перебирать ключи на связке. Я смотрел на надписи на коробках, пытаясь понять, что они значат.

Третья дверь открылась. Пси нашёл на стене выключатель, и мы зашли внутрь. Это была совсем маленькая комната, мы все невольно сталкивались локтями. Вдоль одной из стен тянулась штанга с вешалками, полными одежды, по большей части чёрной униформы. В такой ходили почти все вокруг, включая и нас.

– Вроде, ничего… – сказала Стигма, перебирая вешалки.

И тут Пси схватил её за плечо, показывая в сторону двери наверху.

Кто-то открывал её снаружи.

Но оставим самые страшные последствия. Пусть Вы вовремя заметили симптомы, и можете начать бороться за свою жизнь или за жизнь товарища. Что стоит делать?

Если есть возможность, немедленно вызывайте скорую помощь. Возможно, Вам придётся объяснять врачам обстоятельства получения травмы, будьте готовы к этому и постарайтесь придумать реалистичную легенду заранее. Отметим, что вызвать врачей и доверить свою жизнь профессионалам это всегда самый лучший вариант. В больницах есть всё необходимое оборудование, и медики знают, что нужно делать.

Только если у Вас нет никакой возможности отправиться в больницу, возьмитесь за самолечение. Но помните, что последствия могут оказаться очень и очень тяжёлыми.

В одной книге я встретил очень интересное слово. Дежавю. Это когда какая-то ситуация в жизни повторяется почти идеально точно, насколько точно, что это кажется глупым и ненормальным.

Мы сейчас оказались в чёртовом дежавю! Мы стояли в гараже, воруя бензин, и кто-то открывал двери. Я прятался за шторой в Доме Собраний, и кто-то проходил совсем рядом.

Мы снова действовали синхронно: я закрывал дверь в комнатку, Стигма выключала свет, а Пси затаскивал нас всех в кучу одежды. Среагировать иначе, напасть, а не спрятаться нам даже в голову не пришло – всё произошло слишком неожиданно. Мы вжались в стену, снова толкаясь локтями. Тряпки были чёрными, всё вокруг было чёрным, я мог закрыть глаза, и ничего бы не изменилось.

За дверью кто-то шумел, кажется, перебирая коробки.

Мне кошмарно хотелось закашлять. Именно сейчас. Мне пришлось зажать себе рот и начать дышать медленно, ровно. Только бы не сбилось дыхание, и я не выдал всех нас.

Некто с грохотом уронил что-то на пол и тихо выругался. Голос был женским и незнакомым.

И на этом моменте меня захватило любопытство.

Пси говорил правду – терять нам всем было нечего. Так что я, почти не думая, подался вперёд, вылезая из кучи одежды. Пси попытался схватить меня за руку, но не успел. Я уже стоял у двери.

И, конечно, я не собирался её открывать. Я был не настолько сумасшедшим.

Я просто наклонился, заглядывая в замочную скважину.

Это снова была она. Дамочка в платье с необычным лицом. В тот момент я ещё заметил, что у неё маленькие руки, но длинные пальцы – она копалась ими в одной из коробок, будто искала что-то.

Я медленно и бесшумно отстранился от двери.

Она ничего не заметила.

Лезть назад в одежду я пока не стал – это могло бы быть шумно. Вместо этого я стоял, кожей чувствуя, как Стигма и Пси буравят меня взглядами, и слушал. Дамочка ещё немного порылась в коробках, и вышла, закрыв дверь снаружи. Ключ вынули из замка, и через пару секунд Пси со Стигмой набросились на меня.

– Кого?! – прошипела Стигма, вцепившись мне в плечи. – Кого ты видел?! Дзета?

– Нет, не его, – прошипел я в ответ и наконец-то позволил себе закашлять. Пси тоже вцепился в меня – это даже было хуже допроса.

– Говори уже!

– Я её не знаю! – рявкнул я, уже не думая, услышат нас или нет.

Их руки наконец-то отпустили меня. Можно было продолжить спокойно.

– Я не знаю, кто она, но я её уже видел, – сказал я. – В Доме Собраний, вечером, помнишь, когда мы собирали пепел? – я кивнул Стигме, но, наверное, она не увидела этого в темноте.

– Можешь её описать? – спросил Пси.

– Ну… она ходит в платьях. Лицо такое острое, узкие глаза, и…

– Чёрные короткие волосы, – подхватила Стигма. – Я видела её с Дзетом, в тот день, когда… – она замолчала. Я дотянулся до выключателя и после вспышки света вопросительно посмотрел на неё. – Когда следила за ним. От Дома Собраний до этого самого места.

– Зачем ты вообще этим занялась? – наверное, это прозвучало слишком резко, но Стигма не вспылила. Только пожала плечами.

– Мне просто показалось странным, что мы поджигаем дома, которые не казались слишком заброшенными. Окна выбиты, двери сломаны, но духа запустения почти нет. Будто бы они заброшенными и