Хотела бы я знать, о чем думал Мартин. Он почти ничего не ел, сидел, опустив голову, со счетоводом — соседом справа — почти не разговаривал. Насколько я помнила, Маргарет ничего подобного не замечала, полностью утонув в своих собственных радостях и страхах.

Из рукава Мартин вытащил белый вышитый платок, вытер губы. Так вот куда он делся! А Маргарет думала, что его порвала или украла прачка. Это был ее любимый платок, который она вышила сиреневым шелком — буквы M и D и гирлянда цветов. Бабушка Невилл учила: каждый раз, когда пьешь, вытирай рот, мокрые губы — это непристойно. Значит, Мартин потихоньку утащил платок, чтобы даже при людях без опаски можно было целовать кусочек ткани, которого касались ее губы.

Неожиданно для себя я поняла, что испытываю по отношению к нему не только привычное раздражение на грани неприязни, но и странную жалость. А еще — совершенно непонятный стыд.

Лет десять назад, будучи одинокой настолько, что хоть на луну вой, я услышала одну песню. Убогое знание английского позволило мне понять только несколько слов: «ты словно поцелуй розы на могиле»[8]. Но этого было достаточно, чтобы моя фантазия заработала на полную катушку. Мелодия продирала до мурашек, я слушала ее раз за разом, рисуя по ночам — акварелью, черной тушью, пастелью. Сюжет был один и тот же. Рыцарь, вернувшись из крестового похода, узнает, что его возлюбленная умерла. Лунная ночь, кладбище, он на коленях целует розу, выросшую на ее могиле… Я никогда не была слишком уж сентиментальной, но этот выдуманный сюжет вкупе с песней заставлял меня плакать.

Почему-то сейчас я вспомнила и песню, и то чувство, которое она вызывала у меня. Именно оно разрывало меня в клочья, когда Маргарет впервые показала мне свою жизнь. Я узнала, пережила каждую минуту ее горя и радости. И сейчас мне было больно и стыдно от того, что моя собственная беда превратила эту волшебную и трагичную любовь в сборник непристойностей.

«Простите меня, — подумала я, обращаясь к Мартину и Маргарет так, словно они могли меня услышать. — Я постараюсь относиться к вашим чувствам с большим уважением. Уже только за то, что мы с Тони живем на свете, вы заслуживаете нашей благодарности».

В этот момент слуги начали разносить сладкое. На главный стол подали подкрашенный шафраном заварной крем и маринованные испанские апельсины. Гостям принесли растоны — круглые булочки из сдобного теста с масляной начинкой. Они лежали на больших блюдах, с которых каждый брал угощение сам. Выбирать было не принято, каждому доставался тот кусок, который находился на блюде ближе. Мартин сидел на самом непочетном месте — в торце, и ему достался последний растон, тот, что с краю.

Булочка лежала перед ним на столе, но Мартин не торопился ее есть. Подумав о чем-то, он разломил растон пополам. Я почувствовала боль: швейная игла оцарапала палец.

Значит, вот какое у вас колдовство, Бобби? Неплохо. Не гарантия, конечно, вполне может естественным путем выйти наружу, но если сработает — в итоге долгая болезнь или даже мучительная смерть. Непонятно от чего. И все будут знать, что это малефиция. Но доказать никто не сможет.

[1] Неточная цитата из статьи К.Марса «18-е брюмера Луи Бонапарта», где он ссылается на Г.В.Ф.Гегеля: «Гегель замечает где-то, что все великие всемирно-исторические события и личности повторяются дважды: первый раз как трагедия, а второй — как фарс».

[2] «Декамерон» (итал. Il Decamerone, от др. — греч. δέκα «десять» и ἡμέρα «день» — букв. «Десятиднев») — собрание ста новелл итальянского писателя Джованни Боккаччо, одна из самых знаменитых книг раннего итальянского Ренессанса, написанная приблизительно в 1352–1354 гг. Большинство новелл посвящены теме любви, многие имеют эротический характер.

[3] В XV–XVIII вв. немецкая мужская распашная куртка, плотно облегающая тело. Надевалась под верхнюю одежду, обычно на накидку.

[4] «Detti piacevoli» («Остроумные сентенции») — трактат, приписываемый итальянскому поэту и философу XV в. Анджело Амброджини по прозвищу Полициано.

[5] Виртуальная реальность (англ. virtual reality, VR — искусственная реальность) — созданный техническими средствами мир (объекты и субъекты), передаваемый человеку через его ощущения: зрение, слух, обоняние, осязание и другие. Виртуальная реальность имитирует как воздействие, так и реакции на воздействие.

[6] Цитата из стихотворения В.Маяковского «Послушайте» (1914)

[7] Здесь: trencher (англ.) — кусок хлеба, используемый вместо тарелки

[8] Имеется в виду песня Seal «Kiss from a rose», вошедшая в саундтрек к фильму «Бэтмен навсегда» (1995). На самом деле никому, кроме автора, точно неизвестно, на могиле (on the grave) роза или в сумерках (on the gray). Но Seal предпочитает сохранять мистификацию, предлагая слушателям ориентироваться на свое воображение.

— Мы связались с вашим семейным врачом, мистер Даннер, — детектив-сержант Локер небрежным жестом поправила очки и прочитала что-то в своем планшете.

— Лорд Скайворт, если позволите, — поправил Питер, на что Локер лишь нетерпеливо дернула плечом.

— Доктор Фитцпатрик подтвердил, что мистер и миссис Каттнер в данный момент не в состоянии давать показания, а также отвечать за свои действия. Поскольку он не психиатр, нам придется провести медицинское обследование. Но мне непонятно другое. Констебль связался с лечащим врачом миссис Каттнер, и тот говорит, что она находится в таком состоянии уже довольно давно. С мистером Каттнером это случилось в вашем доме. Я могу узнать, почему они оба находятся здесь, а не в лечебном учреждении?

— Потому что ни одно лечебное учреждение не знает, что делать в таком случае.

— Откуда вы знаете, что у Каттнера та же болезнь, что и у его жены? — Локер сдвинула очки и посмотрела на Питера в упор. — Вы не врач. И даже доктора Фитцпатрика пригласили не сразу.

— Он вел себя точно так же, как и его жена. То есть никак не себя не вел. И я собирался отвезти их обоих в Лондон, как только моей жене станет лучше. Она от всех этих потрясений заболела, — все это Питер сказал, скрестив за спиной пальцы, поскольку с детства усвоил: врать на тему здоровья опасно.

Чертов Фиц! Ведь просил же его молчать о том, когда он был у них. Впрочем, скорее всего, это не он, а кто-то из слуг. Может, даже Джонсон — его ведь не предупредили, что это нежелательная информация.

Питер позвонил врачу, как только Локер начала опрашивать слуг. Тот долго вздыхал, молчал, но все же согласился не упоминать о точной дате визита, если ему не зададут об этом конкретного вопроса.

«Только одно мне объясните, пожалуйста, — попросил он. — Почему вы на самом деле пригласили меня только вчера?»

«Потому что ожидали чего-то подобного, — сдался Питер. Чтобы правдоподобно соврать, надо было сказать часть правды. — Полицию. То есть одно с другим не связано, но так уж все сложилось».