всё же спектакль к выпуску не допустили… У входа в театр вывесили объявление: «Спектакли „Павшие и живые“, назначенные на 24, 27 июня; 3, 5 июля, отменяются». Билеты на спектакль были проданы на месяц вперед, но зрители билетов не сдавали и смотрели повторно «Антимиры» и «Доброго человека…».

30 июня театр снова проводит открытую репетицию «Павших». Состоялось еще одно обсуждение спектакля и снова премьера отложена. И в июле, и в августе шли обсуждения «Павших» – пять раз в Управлении культуры, в Кировском райкоме партии совместно с партийным активом района, на бюро райкома КПСС, на коллегии Министерства культуры СССР в присутствии министра Е. Фурцевой, в Отделе культуры ЦК, в военной комиссии Союза писателей. Было внесено 19 поправок. Кроме официальных лиц, в этих обсуждениях принимали участие В. Плучек, О. Берггольц, С. Наровчатов, Л. Копелев, К. Симонов, П. Капица, Г. Бакланов, А. Вознесенский и др.

…За спектакль вступились писатели-фронтовики – Ю. Левитанский, Д. Самойлов, Б. Окуджава, А. Твардовский, Е. Винокуров и др. Под непрекращающимся давлением общественности Управление вынуждено было «поднять вверх руки» – и премьера для всех состоялась 4 ноября 1965 года (В. Бакин. С. 142–143).

Более всего враги наши желают посеять в умах советской молодежи отвратительные семена неверия, безысходности, обывательщины. И каждый раз желаемое они выдают за действительное. Собрались где-то полтора десятка лоботрясов и объявили себя «самым молодым обществом гениев», а западная пресса заносит это в разряд нового порыва целого «поколения».

Повесть одобрили писатели, которых Виталий почитал: Ю. Домбровский, В. Некрасов, Ю. Трифонов, Б. Можаев, В. Лихоносов и др. В 66–67 годах она выходит в Италии, Германии, Польше, США, Венгрии, Болгарии, Испании, Румынии, Чехии, Словакии, Японии, Англии (В. Семин в воспоминаниях, письмах и литературной критике. С. 27, 34).

Мы хорошо знаем творчество Бродского и считаем его одним из самых талантливых поэтов молодого поколения. Наши неоднократные обращения в разные инстанции остались безуспешными, и поэтому мы просим Вас вмешаться и восстановить нарушенную справедливость (Л. Чуковская. Записки об Анне Ахматовой. Т. 3. С. 447).

Кома предложил мне подписаться под телеграммой к Микояну о судьбе Бродского. Я с удовольствием подписал – и дал Коме десять рублей на посылку телеграммы. Там сказано, будто Бродский замечательный поэт. Этого я не думаю. Он развязный» (К. Чуковский. Т. 13. С. 465)

Вчерашний выходной, – записал Александр Твардовский в дневнике, – ушел на Бека с его «Сшибкой» (занятно и существенно, но, как всегда у Бека, несколько скандалезно: Тевосян – Онисимов (А. Твардовский. Новомирский дневник. 1961–1966. С. 360).

пересланное от Демичева письмо Хвалебновой759, кот[орая] уже знает и второй вариант бековской повести, где «Тевосян говорит с Тевосяном», и выражает благородное недоумение, «почему редколлегия «Н[ового] М[ира]» стремится опубликовать этот «клеветнический» опус. Будьте вы все прокляты (Там же. С. 368–369)760.